Я разглядываю шампанское на дне своего бокала, когда на мою талию ложится тяжелая ладонь. Волоски на руках встают дыбом, вздрагиваю, холодея, потом что это не рука Виктора, к ней я уже успела привыкнуть, совсем другие ощущения. Взрывные, леденящие душу и горячие одновременно.

Воспитанием, судя по всему, олигарх не отличается, и сразу же прижимает меня к себе. Так я и представляла себе бессовестно богатых людей. Наглость и всепозволительность, распущенность и аморальность. Когда денег очень много, границы дозволенного стираются. Втягивая меня во что-то вроде танца, Полянский самодовольно улыбается.

А меня так возмущает то, как он схватил меня, что я перестаю думать головой. Вместо того чтобы ластиться к нему, как делают хитрые, постоянные любовницы, начинаю отбрыкиваться:

— Я не помню, чтобы давала свое согласие на этот танец, — фыркаю.

— Вы на моей земле, в моем доме, мне ваше разрешение и не нужно.

Ну да, а можно еще по голове дать и в пещеру за волосы затащить.

— Вы отлично отрабатываете свой гонорар, Вера Образцова, я не помню, чтобы Виктор тащил на наши праздники всякий сброд.

Даже не знаю радоваться мне или плакать, что он помнит мое имя. Врождённая гордость мешает действовать правильно. Он по-прежнему считает меня проституткой. Как же мне заставить себя уважать?

— Можно перестать сжимать мою руку так сильно? — слегка отодвигаясь, смотрю ему в глаза, зло прищуриваясь. — Ваша спутница не приревнует? Вцепились в меня будто клещами.

Полянский хохочет. И что смешного я сказала?

— Мои женщины знают свое место.

— У прикроватной тумбочки на коленях и с тапочками в зубах?

— Вы много говорите, Вера Образцова — это опасно.

Его рука непринуждённо сползает на мой зад. Чувствую, с каким смаком сжимает он мои ягодицы. Вопреки здравому смыслу на меня обрушивается целая лавина ощущений. Накрывает возмущением, следом тело скручивает в каком-то странном эротичном спазме. Ни один представитель мужского пола никогда не обращался со мной настолько неуважительно. Я хочу влепить ему пощечину, выцарапать глаза и прижаться к его руке еще сильнее.

— Уберите руку с моего зада!

— Я могу купить любой зад в этом городе и Ваш не исключение.

Этот танец выматывает меня морально и физически. Он никак не помогает достигнуть той цели, которая поставлена передо мной руководителями клуба. Я рада, что Виктор возвращается и уводит меня на место за столом. Все не то и не так.

Не различая дороги, я иду в туалет. Долго блуждаю в огромных коридорах, пока не натыкаюсь на санузел для гостей. Он у Полянского огромный, тут могла бы поместиться еще одна комната. Долго смотрю на воду, разглядываю себя в зеркало. В зал возвращаться не хочу.

Прячусь за колонной, усаживаясь на подоконник. Беру телефон и начинаю строчить сообщения девчонкам. Знаю, что мои соучастницы ждут.

«Какое к черту свидание?», — ору я через смс. — «Он меня ни во что не ставит, считает продажной девицей за три копейки!»

«Ну не выгнал же!»

«Пока не выгнал!»

И в этот момент, в темноте всплывают две фигуры.

— Он не должен знать.

— Он все равно рано или поздно узнает — это же Полянский. У этого урода чутье как у его любимого сраного добермана.

Знаю, что подслушивать некрасиво, но интуиция подсказывает, что сейчас самое время.

Руки тянутся к кнопке видео. Я приподнимаю руку и начинаю снимать. Две тени шепчутся, не шевелюсь и все слышу.

— Он допустил ошибку, когда влез в эти дела. Надо просто подождать. И тогда мы натравим на него самого, — одна из теней поднимает руку вверх. — Ты же знаешь, как это бывает. Против самого не попрешь.