Приблудный проводил его в кабинет, который занимали Верхотуров и еще два оперативника, один из которых оказался на месте.

– Ты, Полянский, долго тут еще околачиваться будешь? – проворчал начальник. – Я ведь ясно сказал, что пока ты мне всех, кто аптеку обчистил, не найдешь, чтобы в управлении не появлялся.

– Вот кофе допью и поеду, – беззлобно огрызнулся опер.

– Я у вас в кабинете человека оставлю из Москвы, – пояснил Приблудный, открывая сейф ключом, который ему оставил заболевший оперативник. – Он посидит, материалы одного дела посмотрит. А ты тут не задерживайся. Ищи аптечных воров.

– Да ухожу уже, ухожу. – Оперативник сполоснул кружку, из которой пил, и вышел из кабинета.

– Можно подумать, что без кружки кофе у нас ни одно дело не смогут расследовать, – недоуменно покрутил головой Приблудный.

– Да ладно тебе, Макар Тимофеевич, можно подумать, мы с тобой не такие же кофеманы.

– Не скажи, Лев Иванович, – возразил Гурову Приблудный, протягивая ему папку с документами. – Нынешняя молодежь так, как мы с тобой, уже не пашет на благо государства и народа. Они в УГРО приходят за хорошей зарплатой, а не бандитов ловить. Все расследуют не торопясь, как бы между прочим. Приходится постоянно стимулировать их, пиная в одно место. Не всех, конечно же, спорить не стану, есть и умные парни, идейные, так сказать. Но в основном, – Приблудный махнул рукой, – так себе опера.

– Ну, таких-то оперов во все времена хватало, – смеясь, возразил Гуров. – И в наше время, и сейчас, и потом они тоже будут.

– Ладно, не буду мешать тебе досужими разговорами. Работай. Я сегодня у себя весь день. Так что, как закончишь, заходи. Кофе угощу.

Приблудный ушел, а Лев Иванович, открыв папочку, поудобней устроился за одним из трех столов, что стояли в кабинете, и углубился в чтение разных документов.

Исходя из всего, что он постепенно узнавал, ему открывалась следующая картина. Убийца в первый раз действовал практически так же, как и в последующих своих убийствах. Когда гадалка, сестра Горпина – по паспорту Галина Романовна Котельникова, открыла дверь и отвернулась от клиента, чтобы проводить в комнату, убийца накинул ей на шею петлю, сделанную из проволоки, и, чуть придушив, отнес женщину на кухню. Там, задернув шторы и включив свет, он свернул в скатерть все, что стояло на столе, забросил все в раковину, чтобы, значит, не мешалось под рукой, а потом, уложив начинающую приходить в себя женщину на стол, заткнул ей рот тряпкой и для надежности заклеил рот скотчем. А дальше все опять шло как по писаному сценарию.

Единственное, что отличало это убийство от последующих, – некоторая неаккуратность, с которой все было проделано. По всей видимости, убийца, когда задумывал нападение и придумывал весь ритуал убийства, совсем позабыл о главном – об отпечатках пальцев и отпечатках обуви, которые он в большом количестве оставил на месте преступления, а в частности на скотче. Позже убийца, по всей видимости осознав свою ошибку, всегда пользовался перчатками – потому что никаких отпечатков в других случаях криминалистам обнаружить не удалось. Это могло означать только одно – первое убийство хотя и было запланировано, но выполнялось еще неуверенно, нечетко. Убийца тогда еще толком не знал, как он будет все свои действия производить в реальности, а потому и накосячил со следами.

Кроме того, криминалистами на кухне были найдены несколько светлых коротких волосков, которые явно не принадлежали темноволосой и длинноволосой хозяйке квартиры. А также – четкие следы грязной обуви по всему коридору и кухне. В тот вечер на улице шел дождь, и грязь на обуви убийцы говорила о том, что он приехал к дому не на машине, а пришел пешком. Причем шел он не только по асфальту, но и по обычной, ничем не покрытой земле. А это могло означать только одно – он плохо знал тот район новостроек, в котором жила Котельникова.