– Завтра вечером придешь сюда, – сказала Эссиль, припоминая, как именно обращалась с ней Кенна. Кажется, как-то так. Построже, чтоб не разбаловалась. Пожалеть и потом можно, если потребуется.

Глаза девчонки вспыхнули счастливым восторгом, но она не была бы собой, если бы не сумела сдержаться. Один из первых уличных законов: «Никто не должен видеть тебя слабым».

– У меня завтра дела, – промолвила девчонка как можно равнодушнее.

– Возможно, ты найдешь способ от них освободиться, – сказала охотница.

– Возможно, найду, – важно кивнула девчонка, чтоб госпожа Крэй, не приведи Боги, не подумала, будто на белом свете есть какие-то дела, с которыми она не справится, и с другой стороны, чтоб не возомнила о себе, что ради нее тут все бросят и сломя голову помчатся, повизгивая от счастья.

– Если найдешь способ освободиться от своих важных дел, тогда приходи сюда, – сказала Эссиль, которой эта игра была хорошо знакома.

– Приду, – кивнула девчонка. – Если найду способ.

– Сама понимаешь, второй раз я этого предложения не сделаю.

– Да, госпожа Крэй.

– Иди.

– Госпожа Крэй. – вдруг порывисто промолвила девчонка.

– Да? – удивилась Эссиль. Уличный этикет нарушатся. После «важного» разговора, в котором высокие договаривающиеся стороны достигали какого-то соглашения, следовало незамедлительно разойтись. Какие еще могут быть вопросы, если все обговорено?

– Вы ведь меня зовете для того, чтоб учить, ведь так, госпожа Крэй?

– Да, – еще больше удивилась Эссиль.

«Интересное начало. Что я еще сейчас услышу?»

– Не берите меня, госпожа Крэй, – сказала девчонка.

– Что? Почему? – Такого поворота Эссиль никак не могла ожидать. И ведь девчонка явно обрадовалась. Так почему же она вдруг?

– Потому что я и так как-нибудь продержусь, а вот моя младшая подружка. Она как сестра мне. А если вы меня возьмете, ее уж точно брать не захотите. Охотники ведь не берут двух учеников подряд?

– Как правило, не берут, – ответила Эссиль. – Это чудовищно неудобно и даже опасно.

– Вот видите, – равнодушно сказала девчонка. – Так что не берите меня. Подождите, пока моя подружка подрастет. Я ее всему-всему научу. А то ей иначе только в бордель остается. Она людей и эльфов обижать совсем не может. Грабить, воровать – не может. Такая дурочка. Зато тварей вовсе не боится. Огонь! Да вы ж ее помнить должны, госпожа Эссиль. Рыженькая такая, лихая.

– Помню, – невольно вырвалось у Эссиль. – Эту бестию наверняка саму монстры боятся!

Вот уж кого она ни в коем разе не хотела бы видеть у себя в ученицах! Да и не выйдет из нее охотницы с таким-то темпераментом. На первой же охоте погибнет.

– Вот видите, госпожа Крэй! – неправильно поняв ее восклицание, обрадованно воскликнула девчонка. – Вам только подождать чуток.

И отвернулась, чтоб скрыть слезы.

Даже уличной, прошедшей огонь и воду девчонке больно, когда мечта проходит мимо и достается кому-то другому. А если еще и приходится отказаться от мечты ради кого-то. И что с того, что ты соглашаешься на это сама? Все равно это больно.

Но нельзя, нельзя терять лицо перед грозной охотницей. Ни в коем случае нельзя! Вдруг она заметит и подумает, что ей даром не нужна ни такая плакса, ни та, за кого она тут старается?! Плакса наверняка дружит с еще одной такой же плаксой, вот что подумает грозная госпожа охотница. Зачем они мне?

Так все испортить?! Боги, помогите сдержаться!

«А смогла бы я сама вот так. отказаться ради кого-то?» – потрясенно подумала Эссиль.

«Тогда? Да ни в жизнь! – ответила она сама себе. – Для этого нужно было быть не уличной шпаной, а кем-то другим. И если бы не Кенна, так бы я шпаной и осталась».