Короче, в общении с такими типами следует держать ухо востро.

– Андрей, ты надолго в Москву? – спросил Чермоев. – Когда собираешься отъехать?

– Я бы не хотел сейчас говорить о делах, – уклончиво сказал Бушмин. – Может быть, позже, договорились?

Они на пару с Чермоевым расположились на заднем сиденье джипа. Массивный темно-серебристый «Ленд-Круизер» ходко шел по Каширскому шоссе. Ваха, с невозмутимым видом крутивший баранку, почему-то проигнорировал нужный поворот, и они по-прежнему держались в транспортном потоке, двигавшемся в южном направлении на выезд из столицы.

– Вах! Какие «дела», Андрей?! – наигранно возмутился Чермоев. – Зачем обижаешь? Я тебя в гости позвал, да? Гулять будем, шашлык из молодого барашка кушать, вино будем пить, да? Ты для меня зур кунак, дорогой гость… Но сначала я хочу заехать в одно место. Совсем небольшой крюк. И тебя с собой возьму, ладно?

– Надеюсь, ты не собираешься уволочь меня тайком в Чечню? – усмехнулся Бушмин. – Признаться, я не очень-то туда тороплюсь.

Чермоев расхохотался, обнажив белые острые зубы.

– Как-нибудь в другой раз… А сейчас я предлагаю совершить небольшое путешествие. Нет, не в Чечню и не хадж в Мекку, гораздо ближе… Ты хотя и не мусульманин, Андрей, но я почему-то уверен, что зрелище будет для тебя интересным и в чем-то даже познавательным.

Большой специализированный мусульманский базар, тот самый, куда их завез Ваха, – один-единственный в Москве и располагается в Домодедове, на съезде с Каширского шоссе. Немудрено, что в канун праздника Курбан-Байрама здесь царило настоящее столпотворение. Цены на домашний скот, пригодный для жертвоприношений, – а в основном под нож идут козы, овцы, реже коровы и еще реже верблюды, – взлетели против обычного почти вдвое. Особым спросом пользовались барашки, годовалые, упитанные, их специально выращивают к этой дате. Режут и разделывают их здесь же, на Каширке. Ведь не у каждого есть возможность самому совершить жертвоприношение – в московской-то квартире! Потом мясо варят в котле и далее, следуя традиции, делят на три равные части: бедным, родственникам и себе.

Ваха ловко припарковался почти у самого центрального входа. Выбравшись из джипа, Бушмин огляделся: прорва народа! Как на заморском восточном базаре.

– Утром здесь было гораздо больше людей, – сказал Чермоев. – Сейчас многие ушли в мечеть, так что мы выбрали удобный момент… Ваха, кто-нибудь из наших еще работает здесь?

Шофер отрицательно покачал головой.

– Что, никого не осталось? – удивился Чермоев. – Гм… А кто здесь считается хорошим спецом?

– Говорят, что Ахмед лучше других. Он – кударец.

– Хорошо, Ваха, веди нас к нему.

В сутолоке Ваха прокладывал дорожку своими широкими плечами.

Андрей, поглядывая по сторонам, вполуха слушал Руслана, а заодно и свои думы думал. Еще лет пять-шесть назад ему все кавказцы на одно лицо были. Но жизнь повернулась так, что Бушмину, да и не одному ему, пришлось стать чем-то вроде эксперта по Северному Кавказу. Конечно, не такой уж он и дока в этих вопросах – для того, чтобы в них досконально разбираться, нужно родиться в тех краях и какое-то время повариться в густо проперченном кавказском котле…

Похоже, что чечены, сделав незапланированный крюк на Каширку, собираются дать ему какой-то «сигнальчик», нечто такое, что он сам должен будет для себя расшифровать. Нохчи такого калибра, как его нынешний спутник, никогда и ничего просто так не делают, они все просчитывают далеко вперед; а уж давануть на психику при случае – здесь их вообще никто не переплюнет.