Я подняла голову, поймала на себе взгляд женщины и прошептала одними губами.

- Там, в парке, твое тело?

Выпучив глаза, она усиленно закивала и начала что-то гудеть мне в ответ. Но я уже не слушала. Отодвинула от себя тарелку с холодцом. Промокнула чистые губы салфеткой. И повернулась к тетушке.

- Что-то я наелась. Пойду, вздремну.

5. Глава 4, Где спящих красавиц не добудиться

- Да прекрати ты гудеть, - шикнула я на призрака, осторожно крадясь к выходу.

Шерстяное платье так и норовило за что-нибудь зацепиться. В заранее надетом полушубке, было нестерпимо жарко. Еще и эта… Руками машет, глазки пучит, подгоняет. Аж в ушах звенит.

Помня, какой острый слух у моих домочадцев, я около двух часов лежала в кровати, ожидая, пока все уснут. Одевалась медленно, стараясь лишний раз половицы на прочность не испытывать. Сапожки несла в руке.

А все равно, стоило выйти в прихожую и начать обуваться, как задела какую-то шкатулку. Та со стуком упала на пол и, чтобы не попасться на месте преступления, я со всех ног бросилась бежать.

Открыв засов, я выскользнула за дверь. Заранее обняла себя руками, спасаясь от холода. Но погода, которая еще днем обещала буран и вьюгу, вдруг к ночи унялась.

Ветра почти не было. Снег перестал падать и теперь, блестящим пухом, лежал на дороге, ветках деревьев и торцах резных ставней. Серый печной дым поднимался из труб близлежащих домов. Полная луна и зажжённые фонари освещали улицу так ярко, что пролетку, с мерзшим внутри извозчиком, я заметила издалека.

Если вначале и были сомнения – все же одинокая девушка, ночью… - то при одном взгляде в полные мольбы глаза кружащего рядом призрака, они развеялись как дым.

- Будьте добры в Перемейский парк, - окликнула я мужчину приказным тоном.

Главное, не показывать, что тебе страшно. И тут манера общения графа Бабишева со своими слугами была ой как кстати.

Сидевший на козлах и кутающийся в одеяло извозчик, первым делом высунул нос. Заметив, кто перед ним – уже всю голову. Глазами захлопал и уставился на меня, как на полоумную.

- Дык-дык, - он сглотнул. – Ночь же, барышня. Закрыт он.

- Плачу полтинник, - кажется, мужчина заинтересовался, но продолжал медлить. – Сейчас. И еще столько же по приезду.

Домчал он меня с ветерком.

Накидочку предоставил. Правда, не меховую, как у графа, а из шерсти. Путь короткий выбрал. Знай себе, держись. Чтобы на очередном лихом повороте не выпасть в сугроб.

Зычным «тпру» остановил коней у закрытых кованых ворот. Помог выбраться и ударил кулаком по висячему замку.

- Эй, сторож, продирай зенки. Дело к тебе есть!

Привидение, видимо предвкушая встречу с самим собой, проплыло сквозь железную решетку и замерцало.

Решив разбираться с местной охраной без помощи посторонних, я поблагодарила извозчика. Вручила ему оставшуюся часть заработанного и, пообещав, что он получит еще столько же, если дождётся меня, направилась к вышедшему из будки зевающему деду.

Колоритный персонаж.

Жидкая бороденка. Пара уцелевших зубов. Поношенные штаны с заплатками. Куцый тулуп. Бесформенная шапка. И спружиненные сапоги. Взгляд сначала был злой, но сфокусировавшись сделался недоумевающим. Явно не каждый день его посреди ночи молодые девушки будят.

- Чего надобно, барышня?

- Открывай!

- С какого это… - отступил он перед моим напором и ткнул пальцем в висевшую на воротах табличку. – Ежели за-ради променаду, то вот. Читайте-с. В девять мы открываемся.

- А я на индивидуальную экскурсию пришла, - заявила я, кутаясь в полушубок. - Заплачу сколько надо.

Волшебная фраза.

Дни. Месяцы. Годы. Века… Время течет, все меняется и лишь одно неизменно – желание людей заработать.