– Привет российской металлургии! – провозгласил Неклясов, поворачиваясь и поднимая стакан с соком. Он ужасно походил на ди Каприо в роли Артура Рембо. – Говорят, тебя Сляб Заславского послал искать?

– А что, он еще не нашелся? – это спросил кто-то справа от Черяги.

– Найдется, куда денется, – подал голос один из собеседников, сорокалетний толстяк из вексельного центра. – Я ему как-то звоню: «Привет, – говорю, – ты не забыл, что завтра нам на Соколовку[2] лететь?» – «Ой, – говорит, – я не могу». – «Как не могу! Нас Машкевич ждет, так тебя и растак!» – «Да ты понимаешь, я в Таиланде…»

– Он на этот Таиланд у меня две штуки баксов занял, до сих пор не отдал, – пожаловались сбоку.

– А у меня в понедельник пятьсот…

– Много он занимал? – спросил Черяга.

– Он играл много… – ответил Неклясов.

– В «Серенаде»?

– Да. Она тут в трех кварталах, где ближе, туда и ходил.

– Плохо, – сказал Денис.

– Что – плохо?

– Казино бандитское, мы на их территории, денег им не платим.

Дима Неклясов улыбнулся. Он был очень похож на вожака пионерского отряда с шелковым галстуком за двести долларов.

– Это уж, извините, по вашей части, – сказал Дима, – мы не разбираемся, кто кому платит. И почему ко мне на стоянке какие-то упыри подходят.

– Кто-нибудь знал, что Заславский – наркоман? – спросил Денис.

– Что? – Неклясов неподдельно удивился.

Черяга вытащил из кармана две таблеточки с серпом и молотом.

– Это что, анальгин? – спросил кто-то.

– МДМА. Экстази. Западногерманское производство. Видите серп и молот? Разновидность называется «горби», в честь супруга Раисы Максимовны. Для прикола.

Неклясов глядел на таблетки с неподдельным любопытством, с каким девственница глазеет в щелку на пенис. Потом осторожно протянул руку, чтобы потрогать.

– Что ж они такие грязные? – растерянно сказал он.

– В ящике завалялись. Коля у нас человек богатый, ханку по притонам не кушает, что ему сотня долларов, которые в щель ухнули… Часто он под кайфом на работу приходил?

Неклясов медленно покачал головой.

– Да нет, Денис Федорыч, – растерянно сказал председатель правления «Металлурга», – никогда б не подумал. Вполне нормальный пацан… Бывали у него, конечно, заскоки, так ведь сейчас жизнь такая, поди разбери, отчего у человека шифер едет – от дури или оттого, что его партнеры вчистую кинули… От кидняка-то еще круче мозги пробирает.

– А кто ему «колеса» мог доставлять?

– Да господь с тобой, Денис Федорыч! – сказал представитель «Ахтарского регистратора», – откуда ж мы знаем?

– А кстати говоря, – заметил человек из вексельного центра, – ты, вроде бы, бумаги Колины смотрел?

– Да.

Денис взглянул на часы: на часах уже натикало три, пора было уезжать на стрелку, и Черяга торопливо и быстро набивал брюхо.

– Можно узнать зачем?

– Просто хотел посмотреть, какие контракты он подписывал. И на что «колеса» покупал: на те деньги, которые у нас заработал, или на другие.

– И нашел чего-нибудь?

– Нет.

Дима отправил в рот бледный стебелек спаржи, прожевал и сообщил:

– Сляб завтра приезжает. Правда, что он хочет АЭС купить?

Гигантская недостроенная Белопольская АЭС стояла в сотне километров от Ахтарска.

– Энергетики не продают, – ответил Денис, – Лучше, мол, пусть у нас сгниет, чем ты, буржуй, прибыль получишь.

Поднос Дениса опустел. Черяга торопливо встал, допивая сок.

– Приятного аппетита, – попрощался Черяга.

Он уже не услышал, как Неклясов сказал за его спиной вполголоса:

– Ахтарская овчарка. Еще бы он чего-то в документах нашел. Он их, наверное, вверх ногами читал.

Если бы эти слова передали Извольскому, Неклясов ничем не рисковал. Сляб любил, чтобы его сотрудники не выносили друг друга.