Он приехал довольно скоро. И был очень недоволен собой.

– Представляете, Сергей Александрович, – пыхтел он в прихожей, переобуваясь в тапочки, – не получилось покруче разобраться. Я, извините, сдуру с мигалкой подъехал, и этот гаишник вдруг оперативно слинял. Я виноват, товарищ полковник? – Павлик прямиком попер на кухню.

– Виноват, – сказал папа, а мама поставила перед Павликом тарелку с котлетами и жареной картошкой. В утешение, так сказать.

– Котлеты потом, – сказал папа, – сначала доклад.

– Странная ситуация, – сказал Павлик, поглядывая на котлеты. – Мистер Хилтон, с его слов, ничего не нарушал. А инспектор выдернул его аж из третьего ряда. Будто специально его отлавливал. Стал проверять документы, а тут как раз я подъехал. Он быстренько документы Хилтону вернул и смылся.

– Номер его машины?

– Я не обратил внимания. Не успел разглядеть.

Вот тебе и хваткий опер!

– Как он Хилтону представился?

– Неразборчиво. Мистер Хилтон запомнил только, что «старший лейтенант».

– Свяжись с городской ГАИ, уточни, кто в это время дежурил в районе Садовой.

Когда Павлик, сжевав котлеты, уехал, Алешка шепнул мне:

– Спорим, Дим? На сто тыщ!

Очень надо! Да еще на такую сумму.

– Дим, Павлик позвонит и скажет: «Товарищ полковник, в данное время, в данном месте никакого поста ГАИ не было. Как и никакого дежурства. Я виноват?» Спорим?

Спорить я не стал. И правильно сделал. Примерно через час позвонил капитан Павлик и слово в слово повторил Алешкину фразу…

Капитан Павлик, чувствуя свою вину, звонком не ограничился и снова приехал к нам.

– А котлеты кончились, – обрадовал его Алешка.

– А я пельмени привез, – отбился Павлик. – А к ним сметану.

– Пельмени потом, – сказал папа. – Что еще выяснил?

– Выяснил, что Хилтону показалось, будто его преследовала неизвестная машина. Иномарка. Не очень новая.

– Номер?

– Он тоже не обратил внимания.

Великий сыщик! Инспектор Лестрейд!

– Он сказал, что вы с ним, товарищ полковник, сегодня ездили в область…

– Это я и без тебя знаю. Дальше!

– Вы ездили на двух машинах. В поселок Рождествено. По Ленинградскому шоссе…

– Мать, я больше не могу, – простонал папа. – Свари ему пельмени.

– Ты его напугал, отец, – укорила мама папу. – Пойдем, дружок, я тебя покормлю.

– Сергей Александрович, – продолжил Павлик, разве что не заикаясь. – Вы разъехались у Кольцевой. Хилтон именно там обратил внимание, что ему сели на хвост. И эта иномарка «проводила» его до Садовой, где и «нарисовался» инспектор ГАИ.

– Все? – сурово спросил папа.

– Нет, не все, – врезался в разговор Алешка. И небрежно назвал номер иномарки. Той самой, что сорвалась у нашего подъезда за мистером Хилтоном. Молодец – запомнил!

Павлик тут же схватил телефонную трубку и затарахтел:

– Витя, родной, пробей мне номерок! Срочно! И на квартиру полковника Оболенского сообщи! Ждем!

Звонок от Вити раздался не очень скоро. Павлик и пельмени съел, и сметану с тарелки корочкой хлеба бережно добрал.

– Молодец! – похвалила его мама. – Приятно посмотреть, как ты серьезно кушаешь. Не то что мои кровопийцы.

А «кровопийцы» нетерпеливо ждали звонка. И один из них – тот, что помельче, – все время зудел другому в ухо, как настоящий надоедливый комар: «Вот увидишь, Дим… Вот увидишь…»

И я увидел. Вернее, услышал. Павлик после звонка этого самого родного Вити из ГАИ растерянно почесал трубкой висок и положил ее на аппарат.

– Сергей Александрович… Товарищ полковник… Не стоит на учете желтая иномарка с этим номером…

Папа совсем уж нахмурился. Достал свой мобильник и связался с Хилтоном.

– Привет, инспектор, – сказал он. – Нарушаешь? Ты все-таки припомни: не у Рождествено ли тебе на хвост сели? Не ломакинские ли ребята? Вот так, да? Ладно, завтра заезжай ко мне на службу, подумаем вместе. Найт.