– Надеюсь, ты любишь блинчики?

Что можно жевать по дороге кроме бутербродов и не такое калорийное, как булочки–пирожочки? Да, именно блинчики. С жареным фаршем. Один раз отмучаться и почти неделю можно не беспокоиться о пропитании.

– Я всеяден, – улыбается в ответ Рус.

Кофе я не хочу, значит будет чай. На мой же вкус напиток? Пока блинчики румянятся на двух сковородках (я так прикинула, что Халку нужно штук шесть–семь, а мне хватит двух), а чайник закипает, в чашки отправляется с утра нарезанный кусочками ананас, ломтики лайма, листики свежей мяты, брусника и по кусочку тростникового сахара.

– Что это? – голос Халка звучит так, словно я препарирую лягушку в его чашке.

– Напиток на мой вкус, – мой черед ухмыляться.

Вода уже кипяченая, поэтому не жду щелчок чайника, и заливаю адское варево в чашках. Как раз и блинчики доходят. Достаю сметану и соус из йогурта, зелени, чеснока и французской горчицы.

Ужинаем в тишине. Когда на тарелке Руса остается один блинчик, он как–то грустно вздыхает.

– Не вкусно? – почему–то решаю уточнить.

– Наоборот, очень вкусно. Просто не часто ем домашнюю пищу, – признается Руслан.

– Жена – модель? Не готовит? – как–то само вырывается.

– Не женат, не срослось. Ты разве не видела личное дело?

Блин. Столько на него пялюсь – могла и кольцо на пальце посмотреть! С другой стороны, будто их прям все женатики носят. Ну–ну.

– У меня вас слишком много, чтобы всех запоминать, – брызгаю ядом в ответ. Ну и что, что ты выглядишь, словно Древнегреческий Бог? Скромнее надо быть, мужчина!

– Спасибо за ужин, – сухо благодарит, подхватывая в руку оставшийся блинчик, и встает Рус.

– Подожди… те, – торможу его у выхода из кухни. – Сколько я должна?

– В смысле? – глухо рычит на меня, а в глазюках – сверкают молнии. Ну точно, Халк.

– В смысле денег, – кажется я хожу по краю. Но, быть должной в таких условиях не комильфо.

– Я завтра позвоню, когда подъеду, – раздраженно бросает, не глядя в мою сторону.

Это он сейчас обиделся?! Вот так номер! Не успеваю сообразить чтобы ответить, как хлопает входная дверь.

И вот почему ушел он, а словно бы оборвалась что–то – во мне…

Ночью я так и не смогла уснуть. Мало того, что ныла рука (и болит, и чешется – а укол я себе сама в жизни не поставлю), так еще и горело тело в местах, где предположительно меня касался Халк. Это уже не эротическая фантазия, а безумие какое–то!

Ну на кой он мне сдался? Ну да, красивый, зараза. И пусть – простой охранник. Зато стать какая, выправка, а тело… Плевать, что старый. Сколько ему там? Почти тридцать пять? Без малого сорок? Другое смущает, раз не женат – точно бабник – с такими–то данными. А может и вообще, альфонс. Кто ж их знает, красавчиков?

А когда женщина не спит, то что она делает? Правильно: убирает, готовит и наводит марафет. Это же ужас какой–то! Нет, я не грязнуля, но до педанчиточной зануды мне далеко, поэтому Рус лицезрел бюстик на спинке стула, стринги на дверце шкафа, порванные колготки в углу… Да и вся такая зеленая, еще и без педикюра, а этот мужлан разул мои голые ноги, благо, я хотя бы была в брюках, а то помимо педикюра у меня много чего еще нет… Ну или есть, в излишках.

Мне, в принципе, все равно – я не собираюсь иметь интим с подчиненным, даже с таким, как Халк. Но… Это ведь так приятно, когда (если) тебя желает ТАКОЙ мужчина.

Итого, к девяти утра у меня кристальная чистота, семь, да я сошла с ума, различных блюд и стойкий запах ароматной выпечки в квартире.

Суббота, не припрется же мужик в девять утра? Наверняка, будет дрыхнуть до вечера.