– Хватит дрыхнуть, уроды!

– Что ему надо? – пробормотал Аэрба.

– Наши жизни, – глухо отозвался Вернон. Дракону казалось, что голову стискивают железные обручи. С гвоздями. Раскалённые. Приблизительно семьсот четырнадцать штук.

– В вашем друге совсем нет сострадания.

– Он ампутировал его в младенчестве.

– Когда вы спите, от вас сильнее пахнет!

Кольдер перекатился на спину, пару секунд разглядывал потолок, пытаясь сфокусировать взгляд на точечном светильнике, после чего простонал:

– В эту страну поставляется аспирин? Я куплю годовой запас…

– В такую маленькую голову годовой запас не влезет.

– Сейчас – легко.

– Выпей томатного сока.

– Ни слова о еде. – Вернон скосил глаз на зачесавшуюся руку и увидел, что его ладонь пересекает полудохлый краб. – У нас разбился аквариум?

– Я бы запомнил.

– Не хотите убивать его – убейте меня. И выключите, в конце концов, свет.

Каждый боролся с наступающим днём по-своему. Предусмотрительный Кольдер ещё с вечера раздобыл маску для сна и потому очнулся последним, ещё более сообразительный Аэрба залёг в гостиной, прямо под кондиционером, и кресла защитили его от жарких солнечных лучей. Вернон под утро отправился в туалет, да там и продолжил сон, и только молоденький Рикки застрял на террасе, пережил все прелести тропического рассвета, потом тропического утра, потом тропического дня и, разбуженный ими всеми, отправился будить приятелей. Приблизительно в четыре пополудни.

– Хватит ныть! Мы на курорте! – Рикки включил телевизор. – Тут весело!

– Кто вы все и что делаете на борту? – осведомился Аэрба. – Пшли вон!

– Это наш номер, – буркнул в ответ Кольдер. И попытался завернуться в ночную маску.

– Ваша яхта? – переспросил серб.

– Наш номер.

– В гостинице, – уточнил Вернон.

– Тогда почему её шатает?

– Его.

– Я имел в виду гостиницу.

– А я – здание.

– Сейчас не важно.

– А я вообще ничего не имел в виду, – признался Кольдер. – Потому что тут очень странно, и нужно проделать дезинфекцию.

И уставился на диван, из-под которого торчали усы лобстера.

– Или детоксикацию, – предложил свой вариант Рикки.

– Или его, – согласился де Бер, пытаясь понять, действительно ли белые усы враждебно шевелятся, или в номер прискакала пушистая белочка.

– А здорово мы вчера отметили это, – громко произнёс Уэрбо и жестом предложил окружающим разделить с ним радость.

Вместо этого окружающие задумались, и думы их были тяжелы.

– Что именно мы праздновали? – осведомился Вернон.

– «Это», – повторил Кольдер с таким видом, словно попробовал единственное доступное объяснение на вкус.

– «Это» можно было и скромнее отметить, – язвительно выдал Рикки. – Без фанатизма.

– Может, «это» было нашим знакомством? – предположил Аэрба.

– В таком случае, мы будем дружить вечно.

– В таком случае от той девчонки у меня уже должны быть внуки, – выдохнул капитан.

– Ты настолько старый? – удивился Кольдер.

– В настоящее время мне приблизительно сто восемьдесят три года.

– Или похороните его, или пусть заткнётся. – Вернон судорожно потёр виски. – Кого мы послали за аспирином?

– А кто это?

– Аспирин?

– Нет, вот он. – Кольдер кивнул на Уэрбо. – Чернявенький.

– Наш друг. – Рикки зевнул. – Кажется.

– Капитан Аэрба, – сообщил Уэрбо, щелчком отправляя приблудную креветку в дальний угол гостиной.

– Он думает, что мы – русские.

– Сейчас мы именно такие.

– К вашим услугам, молодой человек.

– Сам ты человек, – вздохнул Кольдер, желающий лишь одного: проснуться и понять, что предыдущее пробуждение было всего лишь ночным кошмаром.

– Согласен, православный брат, после вчерашнего нас стыдно называть людьми.