Если это и произвело впечатление на ведьмака, виду тот не подал. Он откинулся на спинку, и Алекс прошибло потом. На секунду ей показалось, что красивое лицо сенатора исказил животный оскал. Но через мгновение все вновь превратилось лишь в игру света и тени пляшущего в камине пламени. Девушка взглянула на остальных, но те, казалось, ничего не заметили. Вот оно! Амулет на шее низко завибрировал, и она поняла, что все же ей это не почудилось.

– Вам не дадут судить его по закону. – Фрост сверкнул зелёными глазами. – Не получится просто ворваться к нему с ордером и арестовать.

– Тогда мы убьем его, – рыкнул Солье. – Избавимся от этой заразы сразу и на корню. И никаких арестов, судов или тому подобного.

– А кто тут только что пытался рассуждать о правильном и неправильном, а, детектив? Мы все одинаковые… – Фрост насмешливо поджал губы. – Не очень-то твои друзья умны, Уолтер.

– Тяжелые времена требуют радикальных мер, – просто отозвался глава вампиров. – Здесь вопрос стоит по-другому. Ты с нами?

Алекс следила за ними, затаив дыхание. Вампир и ведьмак сидели, сверля друг друга глазами. И от ответа второго теперь зависела судьба всех здесь присутствующих. Амулет на груди снова дал о себе знать, кольнув в область сердца. Девушка вскинула руку и инстинктивно коснулась пальцами того места, где под слоем ткани на груди оживал древний артефакт, словно успокаивая. Кажется, это движение не осталось незамеченным.

– Хорошо, – наконец сдался Фрост. – Хорошо. Но прежде вам стоит кое-что знать о том, кому вы собираетесь нанести визит.

9. 9

Была уже поздняя ночь, но Алекс не ощущала ни усталости, ни подавленности, хотя кажется, они вторые сутки так и не сомкнули глаз. Во всем теле царила стальная напряженность, мышцы были готовы к бою, словно натянутые струны, а мозг лихорадочно работал, вновь и вновь прокручивая детали предстоящей операции.

Некроведьма стояла у окна, откуда открывалась умопомрачительная панорама на ночной город, раскинувшийся сотнями неспящих огней. С Солье они ещё ничего не обсуждали, но оба понимали, что могут не вернуться.

Вариант, предложенный Фростом, был самым оптимальным, хотя не исключал погрешностей. Но другого не имелось, и если рисковать, то это самый подходящий момент, учитывая, что в любую минуту на их запястьях могли защелкнуть наручники.

– Вы ведь понимаете, – сказал сенатор несколькими часами ранее, вновь наливая себе вина, – что постучать в парадную дверь и приставить дуло ко лбу у вас не получится.

На это Солье отрезал:

– Он нужен нам живым. Без его показаний для нас с Алекс все останется по-прежнему. Сам я, может, и готов ради того, чтобы эта тварь сдохла, пожертвовать своим будущим, но Алекс… С нее должны снять все обвинения!

Ведьмак коротко кивнул и отсалютовал детективу бокалом.

– Для начала, думаю, стоит сказать, что так или иначе все вы слышали о нем… кхм… – сенатор сделал театральную паузу и продолжил: – Бенджамин Хард. Не кажется знакомым?

Алекс нисколько не удивилась, услышав громкое имя. За последние дни она уже привыкла к подобному и просто устала удивляться чему-либо. Джек тоже лишь скривился, это осложняло дело, и только. К тому же они и так догадывались, что их «подопечный» не простой мойщик окон или чистильщик бассейнов.

Хард был главным прокурором города, слывшим честным, принципиальным и неподкупным. Именно так писала о нем «высокая» пресса. Но это не мешало ему, судя по громким статейкам в желтых газетенках, закрывать свои же дела, уничтожая улики и тела в попытке замести следы не только своих, но и чужих преступлений. Что являлось причиной его странной болезни, оставалось загадкой.