Вот когда-нибудь уеду, тогда и подстригусь, а сейчас я вел с отчимом особый счет. И, как бы ни было трудно, а в нашей маленькой войне я точно не проигрывал.

И все же я никак не мог ожидать, что моя младшая сестра – любимая мелкая вредина, как только ей исполнилось пять и она стала что-то понимать, не сомневаясь займет мою сторону. Похоже, и для ее отца это стало сюрпризом.

Конечно, я знал, что пройдет совсем немного времени, и мне придется уйти из дома – уже сейчас нам с отчимом было тесно вместе, хотя наша двухкомнатная квартира и принадлежала матери. Наверное, еще и поэтому так хотелось поскорее встать на ноги и обеспечить себя сначала самым необходимым, а потом и жильем.

А еще Кристина тоже взрослела. Превращалась из ребенка в юную девушку, подолгу болтала с подружками, зависала в Инстаграме и заставляла комнату разными девчачьими штучками. Мгновенно увлекаясь чем-то новым, зачитывалась книгами, и я не мог не радоваться тому, что в моей сестре гораздо больше здравого смысла и надежды стать человеком выше плоского мира, чем в ее отце.

А еще все чаще задумывался о том, что ей нужна своя территория.

После того, как неделю назад я подарил ей на день рождения новенький смартфон, сестра фотографировала и снимала на видео все, что могла. Вот и сейчас эта вредная мелочь взяла и сняла на камеру меня полусонного, с приоткрытым глазом.

- Крис, перестань! – я махнул рукой, но она увернулась.

- А ты просыпайся, соня! – вскочила на ноги, отпрыгнув. - А то не перестану! Еще подружкам тебя покажу, вот!

Глаза тут же открылись, и щека оторвалась от подушки.

- Я тебе покажу! А ну, дай сюда сотовый! – но рука вновь промахнулась, и я сдался. Снова лег, запустив пальцы в волосы надо лбом, убирая их от лица. - Лучше скажи, как дела в школе, - спросил. – Написала контрольную?

При упоминании о школе сестра тяжело вздохнула и убрала смартфон в сторону. Села на свою кровать, согнув ноги по-турецки.

- Не знаю, - сухо буркнула. – Кажется.

Глядя на ее нахмуренные брови, я спросил строже:

- А конкретнее?

Как всегда, когда Кристина считала, что жизнь к ней несправедлива, возмущение выплеснулось из нее фонтаном слов.

- Антон, я не виновата, что не понимаю! Я знаю, ты мне объяснял, но видел бы ты эти задания – они же совершенно дурацкие! Даже Инка Потапенко – и та не смогла все решить, а она, между прочим, отличница! А Анна Владимировна такая, говорит: «Ничего не знаю, сдавайте работы, это легкая тема». Ха! Ничего себе легкая! Терпеть не могу алгебру! Ненавижу дроби! Да кто это занудство придумал?! И вообще, я решила, что буду фотографом, зачем она мне нужна?! – Сестра распахнула голубые глаза и притихла. – Антон, правда же?

Мы потратили с ней на подготовку к контрольной три дня. Тема действительно была несложной, учительница сказала правду. Сложным оказалось сосредоточить на ней внимание, когда руки чесались из-за новенькой игрушки.

Я выдохнул и посмотрел на мелкую с незлым укором.

- Не правда. Год назад ты хотела быть официанткой, еще недавно – журналистом, а в девять лет – дрессировщицей львов.

- Это потому, что мне хотелось собаку.

- У тебя был хомяк, а сейчас есть золотая рыбка – дрессируй. Научишь ее говорить, так и быть, пошлешь алгебру к черту! В сравнении с таким талантом любая наука проиграет. Сразу получишь нобелевку и заживешь, как Бейонси в особняке за сто миллионов баксов. Слушай, Крис, - я привстал на локте и наклонился к сестре, - а может, тебе и правда стать певицей? В детстве ты так красиво кричала: «Отдай, это мое!» Голос у тебя есть, осталось найти своего Джей-Зи, и никаких дробей! Как тебе такая формула удачи?