Игнат отсасывается от своей девахи и поднимает голову вверх, обращая на нее свое внимание.

Она наклоняется, чтобы сказать ему что-то, а мне в ноздри бьет с ног сшибающий аромат. Здесь, и что-то цветочное, и немного сладости, и легкая свежесть… Прямо весна, мать ее за ногу!

-Привет, - говорит она Игнату. А я, от одного только голоса, уже кончил.

-Привет, - Игнат, вроде и рад ее видеть, а вроде ему посрать… Бля, перевожу взгляд на его «подружку по сосанию», и обратно на нее… - это ж просто небо и земля, да их просто грешно сравнивать! И он такой, просто: «Привет?». Че?

-Я сегодня с тобой. Ок?

-Да. Скажи бармену, что ты из третьей ВИП-ки, пусть записывает на нас напитки, я заплачу.

-Спасибо. Ты же знаешь, что я не люблю все это, - и обводит своим длинным красивым пальчиком наше безобразие на столе в виде артиллерии из бутылок и кальяна. – Я пойду к девчонкам.

Игнат кивнул в ответ, а она разворачивается и даже не взглянув напоследок в мою сторону, просто уходит. What the fuck?

Пихаю Игната в бок, пока он опять не принялся поглощать своим ртом рот ночной красавицы.

-Кто это?

-Где? – кричит он мне в ухо. Бля, еще и тупит!

-Девушка, которая только что подходила - твоя, - а мысленно скрещиваю пальцы, и хочется добавить: «Бывшая?».

Вылупился на меня, как баран.

-Эта что ли? – И тыкает пальцем в том направлении, куда упорхнула девочка-цветочек.

-Ну? Не томи. Эта, эта.

-А ты че, ее не узнал?

Начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. И сразу мысли накидывают варианты. Может я ее уже того… и не помню? И поэтому она в обиде, и принципиально не обращает на меня внимание? Логично.

Был у меня такой период, когда любил прибухнуть, но это было лет до двадцати трех, а мне сейчас двадцать семь, значит… А что это значит? Тоха, соображай быстрее. Это я себе говорю, мысленно, подбадриваю, так сказать. Ага, и что дальше? А ей, лет-то сколько? Ну, наверное, лет двадцать. Это значит, что ей было лет шестнадцать. Да не, малолеток я не того… Даже когда в говнище. Я, как юрист, знаю сколько может быть потом проблем, если не ту кобылку отодрать.

-Нет. – Вот после всего этого мозгового штурма, я смог выдать только такой ответ.

-Это ж Белка, - говорит Игнат, словно этот ответ должен ответить на все мои вопросы и удовлетворить их полностью.

Может это у меня уже белка, и я ни хрена не соображаю? Может мне это снится, и я валяюсь под столом пьяный? Потому что все как-то абсурдно. А я так не люблю! Мне надо все по полочкам разложить, тогда норм.

-Ну, развивай мысль дальше, не тяни кота за подробности.

-Тю, ну ты даешь! – еще и возмущается. – Это ж сеструха моя, вот только какая, не скажу… То ли троюродная, то ли четвероюродная, короче, я не помню.

Нахмурился, пытаюсь вспомнить всех родственников Игната. И тут, как озарение! А я что, должен помнить всех родственников Игната!? Да я его мать-то и то смутно помню, ну ладно батю, он общается с моим, ну а какую-то сестру, которая седьмая вода на киселе.

-Пиздец, - цокаю и трескаю его легонько ладошкой по лбу. – Ты хоть событие напомни, когда я ее видел.

-Помнишь, когда-то, лет десять назад, нет… меньше, было сборище богатеньких родителей с их чадами, то бишь нами, и там была она. – И так еще призывно машет рукой в воздухе, навевая мне воспоминания. А я-то с трудом помню, что было вчера, а что было лет десять назад, вообще - белое полотно.

Все, на что я сейчас способен – рука-лицо. Шлепаю себя по мордасам, а потом развожу руки в сторону, пытаясь показать Игнату всю тупость ситуации.

-Ну там, тогда, такая малая и пухлая, в очках, - накидывает мне «друг» подробности того вечера. – Во ты даешь, - тянет Игнат, - Белла Ходоровская.