Мама хоть и жила в Англии, но в тот момент заливала горечь развода спиртным. Ей было не до меня.

Почему я сказала Оле, что меня перекроили под Леди? Потому что в нас вбивали все это силой. Курсы этикета, танцы, вышивание, фехтование, верховая езда, литература… Закрываю глаза, и даже через несколько лет воспоминания холодят изнутри, нагоняют ужас и страх. А сны про то, что я что-то не знаю, а меня вызываю отвечать, до сих пор снятся, превращаясь в ночные кошмары.

Окончив школу, думала, что вот он луч света в моей серой жизни. Но нет. Мама за несколько лет пришла в форму, бросила пить и принялась активно искать себе мужа.

И нашла. Джона Кирби, священника Свободной церкви Шотландии и проповедника, религиозного лектора на моральные и религиозные темы, а еще тирана и просто мудака. Он настоял, чтобы после окончания школы, я переехала к ним жить. Поступить пришлось в университет, который располагался здесь же, в Шотландии, хорошо хоть дали выбрать курс. И началась моя новая-старая жизнь. Джон каждый вечер читал мне нотации, прямо проповеди. Поминутно следил за моим передвижением из университета до дома, и ограничил все: никаких вечеринок, никаких парней, только, если он прихожанин его церкви, никаких открытых нарядов… Правил было очень много, также, как и обязанностей по дому, а личного пространства мало, как и личного времени.

Мать растворилась в этом человеке, внимала каждому его слову, выполняла беспрекословно все его причуды и то же требовала от меня.

Я не видела просвета в моей жизни… Иногда хотелось выйти из дома и не вернуться, пропасть, исчезнуть, но присущая мне совесть и ответственность, задвигали эти порывы на второй план.

И вот, мне стукнуло двадцать один. Позвонил отец, поздравить меня с днем рождения. А я слезно попросила забрать меня на родину. И, о чудо, он и вправду поговорил с матерью, и та, скрепя зубами, отпустила меня на летние каникулы, будучи на сто процентов уверенной, что я вернусь.

Но я не вернусь. Никогда.

9. Глава 8

Белла.

Я оборвала все связи с той жизнью. Мать не знает, для нее это станет неприятной новостью к концу лета, но я успела забрать документы из университета, и поступила уже здесь, правда на заочное.

А Джон? Он будет просто в ярости. Уверена, что проклянет последними словами. Как же, падчерица такого важного религиозного человека и променяла его мирок, на бескрайний мир, полный возможностей.

Одно успела мама сделать, это попросить свою троюродную сестру, чтобы ее великовозрастный сынок присмотрел за мной. Только вот мать Игната рассказывала ей сказки по поводу своего сынка. Говорила, что умный, интеллигентный, сам окончил на одни пятерки университет, хм… забыв сказать, что там сто бальная система, а потом и на работу устроился, ага… тоже сам, только забывает туда приходить, просто числится. Не скрою, меня порадовало то, что он оказался совершенно противоположной личностью.

Во всей его безалаберности был один большой и жирный плюс - реально не давал меня в обиду настойчивым ухажерам. Его статус – мажор с большими бабками и связями, был ответом на все претензии отшитых мною горе-ухажеров.

Попав первый раз в клуб, я сразу же опьянела, нет, не от спиртного, а от общей обстановки. Оказалось, что быть среди толпы, чувствовать себя с ней единым целым – это здорово. Мне, как человеку, которому выдавали общение дозированно, захотелось наесться этого сполна. Я не кинулась во все тяжкие: спиртное, наркотики, секс… Мне просто нужно было общение. Без ограничений, без надзирателей и порицателей. Одним слово – свобода.