Она молча разглядывала приглашенных и не прерывала тишину, так длилось несколько минут.

– Надеюсь наказание пошло вам на пользу?

– Да, мать настоятельница, – ответила бойкая Яна.

– Вы осознали недопустимость подобного впредь?

– Да, мать настоятельница.

– Тогда возвращайтесь к своей работе. – Женщина за столом подняла глаза на великаншу и та кланяясь начала пятиться спиной назад. Девушки последовали её примеру и уже в коридоре услышали от великанши:

– Мать настоятельница проявила особую милость к вам, жаль розги в последний момент отменила. Но я буду строго следить за вами и если только одно слово… – Она резко обернулась и показала свой огромный кулак. А подруги переглянулись, но не промолвили ни слова.

– Идите уже… – Она почти вытолкнула их на улицу, где двумя шеренгами проходили женщины, одетые одинаково. Длинные грубые коричневые одежды с капюшонами, а из под них проглядывали почти белые.

После ухода девушек, Ильма взялась за перо и бумагу. Надо отрабатывать деньги, которые каждый месяц поступали лично настоятельнице, и доложить опекуну Агны обо всем случившемся.

– Сестры Агна и Карла! Как вы вовремя, мы как раз спешим на утреннюю молитву. – Радостно прощебетала девушка, по виду их ровесница, и они поспешили занять места рядом с ней.

Прошли двумя шеренгами до отдельно стоящего сурового крепостного здания с массивными стенами и узкими проемами окон. Венцом здания служила башня. Внутри свет проникал сквозь узкие но длинные окна, проход располагался по центру от входа, а слева и справа стояли деревянные лавки с невысокими спинками. А напротив входа, на возвышенности находились деревянные кресла.

Женщины начали рассаживаться и Яна воспользовавшись негромким шумом спросила у одной из девушек:

– Мне бы поговорить с тобой. – Та не поворачивая головы ответила:

– Сейчас нельзя, потом пойдём на завтрак, а вот после него на огород. Там и поговорим.

– Спасибо.

И вскоре началось протяжное пение на непонятном языке, нудное и как будто на одной ноте. Очень долго, потом вышла мать настоятельница и двинула речь о смирении и послушании, а еще о пользе молитвы. Во время ее речи все встали и преклонили головы. А по окончании молча вышли из храма и проследовали в другое помещение, где отвратительно пахло чем то подгорелым.

Посередине буквой П стояли грубо сколоченные столы и лавки. Девушки не поднимая головы расселись и хором произнесли какие-то слова на незнакомом языке, а потом взяли деревянные ложки и принялись есть из поставленных тарелок слегка подгоревшую кашу, без соли, молока или масла. Просто вода и крупа. Хлеб почему-то отсутствовал. Подружки переглянулись и начали есть. Голод, знаете-ли заставит и не такое съесть. В качестве напитка давали вкусный и ароматный травяной взвар. Правда без сахара, но к этому быстро можно привыкнуть.

После завтрака все поднялись, опять хором произнесли неизвестные слова и стали расходиться. Яна и Маргоша держались поближе к той девушке из храма, что согласился с Яной поговорить.

Они прошли вокруг построек и подхватив ведра направились по направлению от монастыря. Там, располагались бесчисленные посадки, за которыми им и предстояло ухаживать.

– Ну что, Агна согласилась выйти замуж за старика? – Не скрывая сарказма начала расспросы девушка, при этом поглядывала на Маргошу.

– Послушай, мы ночью сильно перепугались темноты и каких-то звуков, а ещё там повсюду бегали мыши, – Яна в красках описывала их ночлег, а сама судорожно вычисляла, кто же из них Агна, и кому предстоит брак со стариком.