Никогда я не видела настолько потрясающего представителя мужского пола. Я должна была отвернуться, перестать смотреть: как напряжена его спина, как двигаются пластины мышц, как блестит загорелая кожа, как выделяется мускулатура рук и ног, удерживая равновесие над девушкой, которая, широко раскинув ноги, лежала под ним, каждым движением умоляя продолжать сладкие толчки. Я обязана была уйти отсюда, слезть с дурацкого дуба, побежать на дорогу и сесть в машину, но не могла избавиться от мысли, что Болконский великолепен. Отвратительно и чарующе прекрасен. Я бесстыже прилипла к объективу, не заметив, что дышу слишком громко.

- Алина, тебе что плохо? Не пугай меня.

- Я...

Договорить я не успела, потому что на меня скользнула тонкая полоска света ручного фонарика.

- Эй, кто там?

Испугавшись, я сползла по стволу, ломая ногти и царапая кожу. Я ободрала руки, свалившись на землю и ударившись о корни.

12. Глава 11

Покручивая в руках тоненький серебряный браслет с гравировкой, Стас равнодушно взирал на выстроившихся перед ним охранников. Он сидел за столом в своем кабинете, а вся его служба безопасности растянулась в линию, вдоль книжных полок.

- Господин, Болконский, поймите правильно. Это дерево находится не на нашей территории, и на камерах его не видно, там мертвая зона, - оправдывался начальник охраны. - Оно стоит возле забора, но с обратной стороны и ...

Стас вздохнул, проведя большим пальцем по имени, что выпуклыми буквами блестело на браслете. А потом вдруг рассмеялся, так неестественно и страшно, что охранники вздрогнули.
- Скажите мне еще раз, - он не повышал голоса и казался абсолютно спокойным, - она сама упала или вы ее скинули с дерева?

Этого не может быть... Только не эта девица. Кто угодно, но не она. Это что? Изощренное наказание за все его грехи? Почему именно охотница, которую, как и всех окружающих женщин, интересуют только его деньги. Что она задумала на этот раз? Хотя, какая собственно разница? Если она упала с дерева, значит – это она. Проклятье. Все сходится. Ну ничего, ради своего бизнеса он пойдет на все, потерпит в угоду делу.

- Я был за забором и посветил на нее фонариком, потому что обходя территорию, мы заметили какое-то странное движение среди листьев дуба. А когда мы с Игорем добежали до калитки, ее уже не было. Я точно видел на дереве девушку. Среди корней мы нашли это украшение, Станислав Эдуардович.

- Свободны, - махнул Стас рукой, раздумывая над тем, что произошло.

Он до сих пор злился на себя за то, что в то утро побежал на работу через парк, а не поехал на машине. Но в момент, когда его серые глаза встретились с зелено-карими, оба застыли. Стас жадно всматривался в лицо девушки, забравшей его карту. Тогда он действительно решил, что она попыталась украсть ее. Стас с усмешкой понимал, что она никто, обычная – это было видно по одежде и сумке. Таких миллион, вон останавливай на улице и заталкивай в автобус пачками, но почему-то смотрел, не отрываясь, будто впитывая в себя образ.

Потому что ее лицо было совершенно: красивый цвет кожи, высокие скулы, прямой аккуратный носик и губы, как будто припухшие, созданные для поцелуев. А еще эта родинка, чертова родинка, которая способна свести с ума любого мужчину.

И даже в клубе, когда он узнал и понял, кто она на самом деле, внутри что-то откликнулось, дернулось ей на встречу. И это было унизительно, ведь перед ним была очередная охотница.

Слегка выпивший, разъяренный тем, что сложилось в цельную картинку, он стоял напротив обычной продажной девки, желая впиться в ее рот, раздвинуть губы и коснуться языка, мечтая усадить ее на мокрый мрамор раковины, и ненавидел себя за это. Глаза этой женщины светились умом, и это раздражало еще сильнее.