– Двести тысяч, – веско поднимает палец Ирина. – Двадцать отдам в обмен на твою подпись, могу прямо сейчас аккредитив перечислить. С условием.

– Что тебе известно о тех пятерых?

Расстояние небольшое, освещение хорошее. Лицо подруги вижу отлично.

Она молчит в ответ, уводя взгляд в сторону.

Понятно. Лишних слов не требуется.

Ирина знала, что из мужа должны сделать растение. Скажем, очень на это рассчитывала. Из того, что приходит в голову на ходу, первым в списке стоит дальнейшая опека над овощем-альцгеймером. Её она бы автоматически получила как законная жена и единственный родственник первой очереди.

– Мне неинтересны твои двадцать тысяч, можешь оставить себе, – слабое место, куда есть смысл надавить. – Я готов сходу отказаться от претензий, но только если не тянуть: давай сейчас всё подпишу?

– Документ будет готов после обеда, – резко озадачивается Ирина, проваливая ещё один контрольный момент. – Юриста будить не буду.

Она не ожидала, что я так быстро соглашусь, ещё и без условий. Отсутствует вариант реакции.

– Жаль. Я бы сейчас подпись поставил, – киваю и снова поворачиваюсь к двери. – Но как знаешь.

– Я позвоню, как будет готово! Стой! – она резко ускоряется и около половины минуты что-то делает с голографического виртуального терминала. – Проверяй, я тебе аккредитив выставила! Двадцать тысяч, безотзывный, единственное условие прописано! А где твой браслет? Как ты читать будешь?

– В кармане железяка, – хлопаю себя по груди. – Решил отдохнуть от непрерывного потока информации.

– Проверь! – настаивает она.

– Зачем? Я тебе верю, ты же не обманываешь. Да и раз сейчас не готово, не знаю, когда смогу подписать.

Закрывая за собой дверь, успеваю услышать брошенное в спину "Шмотьё своё забери, сука!".

И ведь зачем-то ей надо иметь со мной прямой контакт ещё какое-то время. При местном уровне техники иного логичного обоснования таким действиям в голову не приходит.

_________

– Александр Барласов достаточно редко бывал на людях за пределами Вавилона в последнее время, – ворчливо сообщает браслет в машине. – Куда ты намылился?

– Пока ехали, видел несколько интересных заведений. Хочу посетить для расширения кругозора.

– Не советую.

– Почему? Что он знал такого, чего я не вижу?

– Он понимал, что его голова начала представлять интерес для многих. Потому старательно избегал возможных контактов с любыми чистокровными начиная с пятого ранга.

– Пятёрка и выше могут меня прочесть так, что я даже не пойму?

– В потенциале да. И это моя версия на тему того, зачем жене с тобой ещё раз видеться. Ещё и за двадцать тысяч, которые она считает своими.

– Да, у неё явная инструкция извне. – Действительно очевидно.

– Теперь я тебя не понимаю, не хватает базы ваших отношений. Что имеешь ввиду?

– Был набор пожеланий какой-то третьей сторон…

– Ей по тебе? Спрашиваю, чтоб знать, что и в какую сторону искать и куда думать анализ.

– Ну и язык у тебя.

– Ты же понимаешь, что ещё надо. Ответишь?

– Отвечаю: да, ей по Барласову. За сегодняшнее утро этот пакет инструкций и согласований устаревает со скоростью звука. Ирина пытается сопоставлять старые команды и текущую обстановку, но действовать у неё получается хреново: ей не хватает вводных для анализа.

– Ещё ты хотел сказать, что она дура, – мстительно добавляет компьютер.

Интерпретируя мой логический посыл совсем неверно. Сказать или промолчать?

– Поясняй! – требует динамик машины. – Мне же надо учиться.

– Она далеко не дура. Просто слепые пятна личного самоконтроля и системы ценностей, долго объяснять. От интеллекта вообще не зависят, это не связанные физиологически процессы.