Впрочем, на последний вопрос Паша ответ знал. Он ошибся, и вина вся на нем. И все висит на тоненькой-тоненькой ниточке. На лохматой, несуразной, курящей как паровоз ниточке  в драных джинсах и кедах. Как там ее бишь… Он медленно выпрямился, прижался спиной к коже кресла, положил голову на спинку. Да, точно.

Дубинина. Инга. Михайловна.

Паша вдохнул, медленно выдохнул. Повел плечами, разминая затекшую спину. И потянулся к телефону.

***

- Зачем ты рассказала ему все?! – Борис Юрьевич мерил переговорную широкими шагами, на ходу глотал какие-то таблетки и запивал их. Вода лилась отчасти мимо рта и капала на серую рубашку.

- Что я рассказал и кому? – осторожно спросила Инга. Ответил вместо шефа Ярик.

- Морозу. Слила информацию. Как это непрофессионально, Инга Михайловна.

- А что сразу я? – привычно начала было отпираться Инга. – Может, он телепат?

Ее версия не получила  одобрения. Горовацкий рухнул на ближайший стул. Ярик встал, забрал у него стакан, налил воды из кулера и поставил перед шефом. Только тут Инга поняла, что выглядят они оба… неважно. На Ярика похрен, а Бориса Юрьевича все же жалко.

- Зачем, Инга, ну вот зачем? – устало проговорил шеф.

- Что – зачем?! – жалость как-то быстро превратилась в злость. – Он сам все знал! Он меня спросил в лоб: «У  нас проблемы?»  Что я могла ему сказать? Да, Хьюстон, у нас проблемы.

- Не могла соврать? – тут же встрял Ярик.

- Не могла! – рявкнула Инга. – Не умею, не обучена. По этой части ты у нас мастер.

- Инга, ну можно же было как-то выкрутиться! – тут уже и Горовацкий перешел на повышенный тон, чего за ним обычно не водилось. – Зачем было сдавать всех и все?

- Да ничего я не сдавала! – тут Инга окончательно вскипела. – Буквально двумя словами я с этим вашим Морозом перекинулась.

- Тебе и двух слов хватило, талантливая ты наша, - снова ехидно встрял Ярик.

- Я талантливая, да, - Инга ощутила уже не гнев, а холодное бешенство. – Поэтому я не работаю с клиентами, знаете ли. Не имею нужного подхода… к людям. Я и к этому вашему Морозу не просилась. Сидела, никого не трогала, пилила новые версии служебных библиотек. И не просила меня никуда дергать! Так нет же. Вы решили именно моей жопой заткнуть пробоину!

- Инга! – картинно прикрыл рот Ярик.

- Странно, что ты не знаешь слова «жопа», Ярослав, - Ингу понесло. – Я прямо удивляюсь, как же ты без этого слова…

Поволяев пошел красными пятнами. Горовацкий залпом выпил полный стакан. А Инге стало стыдно.

- Извини, Ярослав, - она даже сделал шаг навстречу Поволяеву. Но одним и ограничилась – Ярик смотрел на нее с нескрываемой ненавистью. – Правда, извини. Это было... Я… слушайте. Если вы хотите, чтобы я работала и что-то сделала для «Т-Телеком» - избавьте меня от Мороза, а? Вот и все. Мне просто нужен их офис – вы же знаете, Борис Юрьевич. И чтобы Мороз не мешался у меня под ногами.

- Что, торчать с тобой неотлучно там? - проворчал Ярик, к которому не торопился возвращаться его родной цвет лица.

- Это же самый важный проект данного года, - устало выдохнула Инга. – Вы же сами мне об этом говорили. И потом, я же там торчу. Сутками напролет, практически. Если я не умею обращаться с этим вашим Павликом Морозовым, и по двум моим словам он делает долгоидущие выводы – избавьте меня от него.  Хоть тут возьмите удар на себя.

Горовацкий с Поволяевым переглянулись, и Борис Юрьевич медленно кивнул.

- Инга, ты только сделай что-нибудь. Прошу тебя.

- Я постараюсь, - буркнул она. Этот разговор оставил после себя крайне неприятное впечатление. А Инге еще работать  и работать сегодня.