- Лаура,  - без предисловий, едва в трубке щелкнуло. – Мне кофе и брауни. И пошлите кого-нибудь забрать из моей машины портфель.

Когда спустя пять минут в кабинет вплыла Лаура с подносом, Паша даже не поднял головы от телефона. Кивнул лишь на угол стола, где лежал ключ от машины. А сам листал, листал, листал.

Два часа беспрерывного трепа.  Про Шуру «Би-2» и Сашу Васильева. Про Гарри Гаррисона и Айзека Азимова. Про Джеймса Камерона и Джорджа Лукаса. Про преимущества и вкусовые качества темного и светлого пива. Про… господи… даже про детские страхи и монстров под кроватью  и в шкафу. Паша листал, судорожно выискивая то, что могло бы его выдать. Домотал до начала и облегченно выдохнул. Даже пьяный он четко соблюдал свое инкогнито. Хотя вывалил на бедную девушку кучу информации. Причем все – правда. Просто эта правда уже давно никого не интересовала. Ни книги, ни фильмы, которые любил Паша. Ни монстры под его кроватью. Ни… о, боги…. даже душераздирающая история о том, как у них загорелся стенд на лабах по электротехнике. И как один особо талантливый студент  взялся его тушить. Пивом. Дым, вонь, вопли. И невозмутимый и меланхоличный  преподаватель: «Н-да, мельчает физтех…».

Паша отложил телефон и… и рассмеялся. Хоть какой-то прок от вчерашнего загула. Он так давно не вспоминал о своей, казавшейся такой далекой, студенческой юности. О том, что было до встречи с Алёной. Кажется, что это был другой человек. Не Павел Мороз, а… НеСвятойПатрик.

Однако, надо что-то с этим делать. Паша вернулся к последним сообщениям.

Инга: Утречка, несвятой. Ты жаворонок, уже поди сто дел переделал с утра? Я вот только встала. Пойду кофе пить.

Инга: Эй, Пат, ты там весь в работе, что ли? Как сегодня на улице, куртку надевать?

Инга: Патрик, ты куда делся? Будешь молчать – отправишься в черный список.

Гейские анкеты, клуб БДСМ-щиков и даже Билл Гейтс – все тлен на фоне живого человека. С которым ты вчера, Павлик, поиграл. Весело играть с живым человеком, да? Совесть проснулась, чтоб ее. Думал, что давно отсохла. Ее приступ Паша попытался запить кофе и заесть брауни. Не помогло.

Лучше просто выкинуть к черту телефон. Паша вчера  столько этой девочке наговорил, включая откровенно романтическую чушь и завуалированные эротические намеки, что… Что надо просто это обрубить.

Инга: Извини. Я нервничаю просто. Внезапно с утра выяснилось, что мне  сегодня к этому кишкомоту  Морозу идти.

Паша подавился кофе. И свежая рубашка стала сразу не очень свежей.

Это я  - кишкомот?!

НеСвятойПатрик: Извини, начальство  с утра в лютом тонусе. Золушка только-только разобрала просо с пеплом. Ты уже попила кофе, сова?

Инга: Две кружки.

НеСвятойПатрик: А сигарет сколько выкурила?

Инга: Ты мне не ВОЗ!

НеСвятойПатрик: Я тебе хуже!

Инга: Что может быть хуже ВОЗ?

НеСвятойПатрик: Человек, который заботится о твоем здоровье!

Инга: ))) Ладно, пошла я на гильотину.

Патрик: Возвращайся! Будешь рассказывать, а я буду тебя утешать.

Инга: Материться можно будет?

Патрик: Нужно!

Инга: Договорились)

Павел погасил экран и отложил телефон.

Это с какого такого перепуга я – кишкомот?!

Нет, Паша не строил себе иллюзий. Знал, что его недолюбливают. Но кишкомотом-то за что?!

Так, а зачем к нему Дубинина едет, собственно?

Органайзер объяснил -  зачем. Павел, оказывается, сегодня совещание назначил. Запуск второй очереди проекта. А вы думали, Инга Михайловна, так просто от меня отделаться? Нет уж, «бэху» надо отрабатывать, вы сами сказали. Угрызения совести рассеялись, будто их и не было, и Паша деловито захрустел орешками в брауни. Интересно, что она вкладывает в это слово – кишкомот?