- Кухня там, - Инга махнула рукой. – Я в туалет.

Когда она вышла из санузла, на кухне слышался шум закипающего чайника. Да-да, будьте как дома, уважаемый Борис Юрьевич. А вслух Инга предупредила:

- Я сейчас буду курить.

К шуму чайника присоединился звук заработавшего кондиционера.

- Ты так и не ответила на мой вопрос.

- Что, мне надо было звонить вам в четыре утра, чтобы сообщить новость? – огрызнулась Инга, вскрывая новую пачку сигарет.

- Могла бы написать сообщение в вацап, - мрачно ответил шеф. – Мороза же ты в известность поставила.

- Этот ваш Мороз… - Инга с наслаждением сделала первую, самую вкусную затяжку, - сидел со мной всю ночь.

Горовацкий едва не обронил взятую с полки кружку.

- Эй, осторожнее, это моя любимая!

- Ты серьезно? - шеф поставил любимую кружку перед Ингой.

- Куда уж серьезнее, - девушка потянулась к банке с кофе. – Чай мне приносил, и бутерброды настрогал самолично.

Борис Юрьевич покачал головой. Молча сделал кофе себе и Инге. Потер виски руками.

-Ты все равно должна была меня предупредить, Инга,  - произнес с нажимом. – Мы с Ярославом выглядели сегодня как идиоты.

Ярослав. Опять Ярослав, черт его дери. Ну а что делать, если он и в самом деле идиот? Какой есть – так и выглядит, что уж тут поделаешь?

- Ты нас подставила, ты это понимаешь?! – продолжал устраивать ей разнос шеф.

- А я думала, что выручила вас…  - медленно проговорила Инга. Затушила окурок. – Сделала то, на что вы уже и надеяться перестали, разве нет? Спасла безнадежный проект.

- Ночь, проведенная с Морозом, плохо на тебя повлияла, Инга. Ты стала слишком много о себе воображать.

А вот это уже за гранью, Борис Юрьевич.  Это уж последняя капля, дорогой шеф.

 - Я сейчас допью кофе, - Инга сделала глоток, не чувствуя вкуса. -  Соберусь, приеду в офис. И напишу заявление об увольнении.

- Не пугай меня.

- Не пугаю, - вкуса она по-прежнему не чувствовала. Толька что горячий ощущала. – Ставлю в известность. Согласно пунктам трудового контракта.

- Инга… - выражение лица и тон Бориса Юрьевича изменились, смягчились. – Не дури. Ты же сама понимаешь, все на нервах, ситуация сложная. Может быть, я и перегнул палку, и…

- Я все понимаю, - она медленно кивнула. – И не могу так больше. У вас полный офис профессионалов. У вас есть Ярослав Великолепный, в конце концов, лучший из тимлидов. А я в таких сложных условиях не могу. Не тяну. Слишком сложно для меня. Я найду себе что-нибудь попроще, по своим примитивным мозгам и способностям.

Она хотела съязвить, но получилось неожиданно горько и устало. И Горовацкий это понял.

- Инга, послушай…  - кашлянул неловко. Позвякал ложкой в кофе. – Ты прости меня. Я погорячился. Мы же оба знаем, что у тебя самая светлая голова во всем офисе. Я просто… ты не представляешь, как тяжело иметь дело с Морозом. Это же не человек, а монстр какой-то и… Не уходи, пожалуйста.

- Не надо, Борис Юрьевич, - Инге стало  неловко. – Я очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Я все помню, правда. Помню и  ценю. Но, мне кажется, я за все с вами расплатилась сполна. Отпустите меня.

Горовацкий помолчал. Вздохнул.

- Не могу, Инга.

- Что значит – не могу?

- Мороз тебя купил.

4. Глава 3. Такой мороз

Такой мороз, что коль убьют, то пусть из огнестрельного оружья. (И. Бродский)

- О, всемогущие боги! – Саня всплеснул руками, едва не обронив банку с кофе. – У этой женщины есть ноги!

- Могилевский! – зашипела Инга, но было уже поздно. Саня, плотнее прижав банку к груди, завопил на весь офис.

- Эй, люди, у нашего лучшего сеньора есть ноги! Их две! Они офигенные!