Он говорил так буднично, словно только что не заявлял на меня права. Я начала было пятиться к выходу, но Дитрих почти ласково схватил моё запястье гигантской лапищей и оскалился в полный рот.

– Не спеши, малышка. Мы с тобой ещё не закончили. С вашего позволения, мы пойдем, – обратился он к застывшей столбом матери. – Вы немного остынете, я с невестой поближе познакомлюсь. А завтра встретимся, как вам такая идея?

– Да как ты…

– Тш-ш-ш, – он приложил огромный палец к материнским губам. – В вашем возрасте нельзя нервничать.

А затем отпихнул загораживающего выход мужика (тот отлетел к соседней стене) и быстрым шагом вышел в общий зал. Прямиком на танцпол. Тут хоть и было темно, но гарантирую, что двухметровую тушу орка все увидят.

Но не успела я напомнить, что вообще-то нельзя показываться обычным людям в боевом обличии, как Дитрих вновь обратился в себя прежнего. По щелчку пальцев. Моментально.

Долбила музыка, рядом обжималась какая-то парочка.

– Схватите их! – кричала за нашими спинами матушка, пока мы прорывались сквозь шумную толпу.

– Какая нервная женщина, – закатил Дит глаза. – Врагу не пожелаешь такую тещу.

Он вывел меня на улицу через черный вход, щелкнул брелоком сигнализации. Черный внедорожник, что стоял в трех метрах от нас, приветственно мигнул фарами.

М-да, этому орку подходит такая тачка. Она же гигантская. Я в неё не влезу без пинка.

– Садись, – отвесил мне тот самый пинок Дит, подпихнув под бедра. – Надо поговорить.

– Не о чем мне с тобой говорить, – разозлилась я. – Отпусти меня! Немедленно!

– А как же поруганная честь? – Орк завел мотор, и авто грозно рыкнуло. – Как же женитьба? Ладно, а если начистоту: выбирай, с кем тебе сейчас лучше остаться. Со мной или с мамашей.

Он молчал, но я сама знала ответ.

***

Первые минут десять ехали молча. Я тупо пялилась в окно, пытаясь сдержать нервную дрожь. Всю свою сознательную жизнь я старалась не доставлять матери лишних проблем. Она воспитывала меня одна, много работала, и я ей была очень благодарна за ту жизнь, что она мне дала и обеспечивала. Я всегда и во всем старалась подстраиваться под нее и ее решения. Свадьба с ее компаньоном – стала красной линией. Это было тем, с чем я не могла согласиться, а она не желала и слушать.

Но сейчас, когда все зашло так далеко, правильно ли я делала, доверяя свою жизнь незнакомому мне мужчине, да еще и орку?

– Ты так и не сказала, как тебя зовут, – словно прочитав мои мысли, прервал затянувшееся молчание мужчина. – Я, конечно, наводил справки о твоей матери, когда ехал сюда, но вот ее дочь как-то во внимание не принял.

– Тая. Таисия Орлова, – отозвалась, припоминая, что он говорил в клубе. – Так, значит, в город вы приехали ради Мойр?

– Мм? – Он нажал на газ, чтобы успеть проехать на мигающий желтый свет, и меня на миг вжало в кресло.

– Картину, которую мама хотела выставить на аукцион. Там изображены три мойры, плетущие нить судьбы. – Я была рада поговорить хоть о чем-то отвлеченном, что хорошо знала. – По документам, которые есть у нас, она относится к началу девятнадцатого века, но на самом деле я думаю, это шестнадцатый…

– Можно будет отправить микро-образец на спектральный анализ, – оборвал мои рассуждения Дит, – но вообще интересное совпадение. Приехать оценивать картину, изображающую богинь судьбы, и встретить при этом собственную судьбу, так сказать.

В его голосе мелькнул сарказм. Кажется, он и сам был не слишком рад тому, как все обернулось. Какого же черта тогда устроил все это представление? Решил поиграть в героя, спасающего попавшую в беду даму?