Элена тоже встала и взяла поводья.

– Ты что-нибудь там видишь, Джоак?

– Ничего. Эта ночь сделала ее пугливой.

Элена прекрасно понимала страх Дымки. Она осторожно подобралась к Джоаку и встала рядом с ним, вглядываясь вверх и вниз по течению реки. Вода журчала, набегая на гладкие камни между заросшими папоротниками берегами. Все выглядело как обычно.

– Может, ты и прав… – начала она и замолчала, увидев нечто…

Элена заморгала, опасаясь, что усталые глаза ее обманывают.

Серебряное сияние, словно отраженный свет луны, возникло в неподвижной воде у самого берега. Но луна уже села. На глазах у девушки сияние двинулось против течения.

– Что это? – спросила она.

– Где?

Элена показала на свет, который поплыл медленнее и окутал поверхность воды, словно пролитое молоко.

– Я ничего не вижу, – сказал Джоак, взглянув на нее.

– Свет в воде. Ты его не видишь?

Джоак отошел на шаг от края берега и попытался отвести Элену, но она уперлась.

– Эл, там ничего нет.

Она смотрела, как сияние превратилось в дрожащую тонкую пленку на воде и в следующий миг исчезло. Элена протерла веки.

– Пропало, – тихо проговорила она.

– Что? Там ничего не было.

– Там было… что-то.

– Я ничего не видел. Похоже, оно не желало нам зла.

– Нет, не желало, – сказала Элена, не задумываясь, но она знала, что сказала правду. – Нет, там не было никакой опасности.

– Знаешь, с меня хватит странных событий. Пошли. До Уинтерфелла еще далеко.

Джоак в последний раз посмотрел на воду, покачал головой и зашагал вниз по течению реки.

Элена с Дымкой пошла за ним.

Она вспомнила сияние на воде. Может быть, ее обманули глаза, но на мгновение, перед тем как сияние погасло, перед ней возник образ, словно отчеканенный в серебре: женщина с глазами-звездами. А потом все исчезло, осталась лишь вода и камни. Элена снова потерла слезящиеся глаза. Игра света и усталость – вот что это было.

Но тогда почему, когда в воде возник образ женщины, ее правую руку с красным пятном обожгло как огнем? А в следующее мгновение, когда образ исчез, боль прошла.

И почему Джоак ничего не увидел?

Дымка подтолкнула ее носом, и она пошла быстрее. Слишком много вопросов. Может быть, в Уинтерфелле она найдет ответы на них.

Утро выдалось холодным. Эр'рил всю ночь проспал на полу в крошечной комнатке постоялого двора, подложив под голову заплечный мешок. Он проснулся, когда первые лучи утреннего солнца осветили пылинки, кружащиеся в медленном танце. Они с Ни'лан проговорили до поздней ночи, пока не решили, что не помешает немного поспать.

Ни'лан, не раздевшись, улеглась в кровать и почти сразу же заснула, прижав лютню к груди, как любовника. А вот Эр'рилу так и не удалось заснуть. Стоило ему задремать, как начинали преследовать кошмары. Наконец он отказался от попыток уснуть и стал наблюдать за восходящим солнцем.

Он смотрел на пробивающийся в узкое окно свет, а в голове беспорядочно метались воспоминания, возвращались прежние страхи, возникали вопросы. Почему он остался с этой странной женщиной? После того как она закрыла глаза, а ее дыхание стало ровным, он мог бы выскользнуть из комнаты и скрыться в ночи. Однако слова Ни'лан проникли ему в душу.

Был ли какой-то смысл в этой встрече с нифай, как она себя представила? Была ли магия в полыхавших яблоневых садах? И почему… почему он вернулся в эту проклятую долину?

Впрочем Эр'рил знал ответ на последний вопрос. Его всегда неудержимо влекло сюда. Прошлой ночью была годовщина создания Книги и, что еще хуже, – гибели брата. Перед глазами воина и сейчас стояла картина: Шоркан, Грэшим и мальчик, чьего имени он так и не узнал, сидели на корточках в восковом кольце под гулом далеких барабанов. Воспоминание было ярким и четким, как будто это случилось вчера.