Проносящиеся мимо пары, не таясь, на неё пялились. Косые оценивающие взгляды то и дело бросали разряженные дамы. Их кавалеры одаривали заинтересованными, а порой, откровенно похотливыми, глядя через плечо партнёрши. Мелькали сочувствующие улыбки красавиц, но встречалось и злорадство. Маски на лицах лишь усиливали впечатление. Музыка, гомон, смех и звон бокалов отдавались гулом в голове. В какой-то момент Кира почувствовала себя неуютно: «Наверное, все же стоит присесть…»

Она обернулась вовремя, чтобы увидеть, как от противоположного конца стола к ней, прихрамывая и делая какие-то знаки, спешит пожилой мужчина в дурацком костюме зелёной птицы. Его намерения были ясны как день. Сделав вид, что не заметила его интереса, охотница срочно припомнила план этой части дворца, и обнаружила вход для прислуги, там, где ему и полагалось быть. Следовало обогнуть ближайший край длинного стола. Вопреки опасениям никто её не остановил, не спросил, куда она направляется, не вернул обратно.

Оказавшись в длинном и не столь ярко освещённом коридоре, Кира осмотрелась и свернула направо в поисках выхода на просторную террасу. Проделав несколько шагов она, поддавшись какому-то странному чувству, сродни трусости, юркнула в первое же боковое ответвление, где прижалась спиной к стене, пытаясь унять неприятное ощущение в груди и переварить впечатления. Охотница не носила обереги, но тут подумалось: «Не зря мама пугала дурным глазом. А я-то, глупая, знай посмеивалась…»

Сейчас ей словно не хватало воздуха и хотелось плакать, ком новых впечатлений придавил к земле.

«Да что же такое? Ведь ничего страшного не случилось?» – снова разозлилась Кира, и постаралась успокоиться при помощи простого приёма медитации, что использовала на тренировках.

Когда отпустило, осторожно выглянула. В коридоре по-прежнему никого не было, кроме вереницы слуг с тяжёлыми подносами. Они молча прошли мимо, не обратив на неё никакого внимания. Охотница не стала их отвлекать, тем более что запах свежести и поток холодного воздуха подсказали, она не ошиблась в выборе направления. На поверку оказалось, сквозит из очередной бокового коридора, короткого и тёмного. В глубине виднелась приоткрытая дверь. Несмотря на обнажённые плечи и спину, Кира устремилась туда, поддавшись непреодолимому желанию вдохнуть морозную свежесть.

«Заодно и в голове просветлеет, а то что-то там тесно стало от смазливых рож. Неужели это наряды и украшения так на мозги действуют? Превращают в плаксивую дурочку, пускающую слюни на каждого, кто чуть теплей улыбнётся? – сварливо ругала она себя, от души раздавая мысленные оплеухи. – Если так, вовек больше не надену!»

Коридор и правда вывел наружу, но не на террасу, а на длинный балкон. У самого выхода разместились несколько кадок с землёй, из которых торчали сухие пеньки: «Какой дурак их сюда поставил? Этак в темноте наткнёшься, и вниз свалиться недолго…»

Внимание привлёк громкий вздох, сочное чмоканье. Раздался испуганный вскрик, смешавшись со сдавленным ругательством.

«Ой как неловко! Я снова там, где не ждут…» – Кира попятилась, чтобы не мешать влюблённой парочке, но было поздно.

Удручённо пискнув, девушка одёрнула юбки и, прикрывая пылающее лицо. Метнулась к двери. Преодолевая кадки, едва не упала, зацепившись подолом, и нечаянно толкнула охотницу. Мужчина, судя по синей с золотом форме и вышитому на рукаве мечу Керуна, состоял в личной дружине Князя. Он никуда не спешил и даже не стушевался, будто и не его вовсе застали тискающим служанку. Похоже, и выступившая на прокушенной губе кровь не смущала. С завидным спокойствием княжеский охранитель вынул белоснежный платок и приложил к ранке, а затем галантно поклонился.