«О боги! Я же несколько дней не принимаю матренино зелье – вот и результат!»

Вспомнив, что именно снилось, Кира передёрнулась от отвращения. Такое чувство, что она вся покрыта грязью. Но ещё хуже оттого что в охальные грёзы прорвался Крэг. Если этот сон был на троих, то и не видеть бы ей обоих Защитников больше никогда в жизни. Нужно очень постараться и притвориться, что ничего не помнит. Паситу, конечно, не обмануть, но остаётся надежда, что Крэг вряд ли что-то поймёт.

«Главное, не встречаться с ним взглядом, иначе умру от стыда, право слово!»

За столом, глядя в окно, сидел Нааррон, он почувствовал, что Кира смотрит и повернул голову:

– Проснулась, сестрёнка? – на губах брата появилась улыбка. – Как себя чувствуешь?

– Мне полегчало. Можно идти домой, и лучше – побыстрее.

В тот же миг дверь в горницу распахнулась, ударившись о стену. Внутрь взбешённой фурией ворвалась Глафира. Платок свалился с головы, волосы растрепались, щёки алели не то от мороза, не то от гнева:

– Ах ты дрянь! Пробралась-таки в его постель! Да как только посмела?

Кира с достоинством встала на ноги, желая напомнить склочной девке, благодаря кому та ещё жива и стоит здесь, но внезапно из прекрасных глаз брызнули горькие слезы. Растеряв в одночасье весь свой запал, Глафира вдруг прислонилась к стене и тихонько сползла на пол, беззвучно рыдая. Тут же влетел злой как орда сартогов Пасита.

– Убирайся!

Защитник поднял нежданную гостью за ворот бобрового полушубка и собрался было вышвырнуть наружу, словно нашкодившего котёнка, как Нааррон и Крэг едва не хором рявкнули:

– Пусти девку!

Курсант успел перехватить Глашку, помогая устоять на ногах, и та подняла взор, исполненный такой боли, что Крэг невольно сглотнул, растерявшись на мгновение.

– Почему? – прошептала она едва слышно. – За что со мной так? Разве я не была послушной и заботливой? Я так старалась… – безошибочно угадав в парне Защитника, девушка задала вопрос, которого тот совсем не ожидал: – Разве всегда Защитники так поступают с девушкой-клятвой?

Нааррон и Крэг недоуменно переглянулись, а затем дружно посмотрели на Паситу. Тот только пожал плечами, будто говоря: «А я-то тут при чём?»

Нааррон накинул куртку и, мягко отстранив друга, осторожно приобнял Глафиру за плечи. Его голос был исполнен участия, когда он спросил:

– Как тебя зовут? Давай, домой провожу?

Когда дверь за ними аккуратно закрылась, Пасита повернулся к Крэгу и как ни в чём не бывало заявил:

– Подумай три раза, молокосос, прежде, чем принимать такие подарки. Поначалу забавно и льстит самолюбию, но наскучит быстрее, чем думаешь.

– Ублюдок!

Крэг вмиг оказался рядом и схватил Паситу за грудки, но тот и не думал сопротивляться. Криво ухмыльнувшись, приподнял бровь и выжидающе уставился на противника. Кира кожей почувствовала, как в горнице загустел воздух, и стало тесно от заигравших мускулов и широких плеч. В зрачках мужчин заплясали отблески силы.

– Ну же! – почти нежно протянул Пасита, глядя чуть сверху на более низкого Крэга, и Кира поняла, что он просто провоцирует того напасть первым. – Сделай это, молокосос! Я мечтаю надрать тебе задницу.

Внезапно он быстро наклонился и чмокнул Крэга прямо в губы.

Каким-то чудом Кире удалось опередить курсанта. Молниеносно перехватив кулак, она одновременно оттолкнула Паситу в сторону:

– Хватит!

Эта же комната. Крэг обнимает её за талию. Наклоняется, глядя в глаза, и нежно целует. Прикосновения его губ поначалу легки, как порхающие бабочки, и дразнящи. В нетерпении Кираподаётся вперёд и уже сама завладевает его ртом. Так как ей хочется, страстно прижимаясь плотнее. Чувствуя, как в его груди тяжело ухает сердце, заставляя раскалённую желанием кровь бежать по венам быстрее. Кира тихо стонет, зарываясь