— Вижу, вы все очень рады меня видеть, — раздался знакомый, чуточку насмешливый голос. Огонь постепенно стекал с ужаса, обнажая медную, ничуть не пострадавшую от пламени косу, полыхающие рыжие глаза, нехорошую, злую ухмылку на побелевших, бескровных губах. Изодранный камзол и брюки также остались на месте, только были мокрыми и сейчас исходили белым густым паром, спешно высыхая.

Найдя меня взглядом, Абель страшно улыбнулся:

— Ты, смертник, отпусти мое сокровище.

Помощник капитана, огромный, жутковатый на вид мужик, мощь которого не могла скрыть даже строгая форменная одежда, тут же разжал руки и, бледнея под остывающим взглядом дракона, отступил назад, робко пряча глаза.

— Веда, золотая, спустись ко мне, — улыбка ужаса стала теплее, тон смягчился. Меня пугать он вроде бы не хотел, и я послушно, но как-то несправедливо медленно сошла по ступеням, крепко держась за перила, чувствуя, как предательски подгибаются ноги. Злость, бурлившая в венах всего мгновение назад, истаяла под внимательным взглядом, словно ее и не было. Неожиданно стало очень холодно. И запах крови, о котором я ненадолго забыла, сраженная беспокойством за дракона, сделался будто гуще. Дышать стало тяжело. Дурнота навалилась с двойной силой, а Абель стоял в двух шагах от лестницы, напряженно следя за мной, и мягкая улыбка блуждала по его губам.

Я была бесконечно рада видеть его живым, но, когда ужас все с той же рассеянной улыбкой шагнул ко мне, дождавшись-таки, пока я спущусь, невольно отшатнулась. Зацепилась за ступеньку и обессиленно осела на лестницу. Мокрую из-за разбавленной водой крови.

Сил на то, чтобы подняться, я в себе найти уже не смогла. Все это было слишком даже для меня.

Усталость навалилась как-то сразу, неожиданно, заставляя напряженные плечи безвольно опуститься.

Абель замер, будто наткнулся на преграду, улыбка потухла:

— Сокровище?

В стремительно сужающемся мире его растерянное лицо почему-то выделялось особенно отчетливо. Несколько долгих мгновений я видела лишь его глаза. Остывшие и вновь золотые. Взволнованные.

Потом звон в ушах стал невыносимо громким и резко оборвался на самой высокой ноте. И наступила тишина.

***

В себя приходила трудно, но тихо. Наверное, только поэтому мне было позволено стать свидетельницей весьма неприятного разговора.

— Я не утверждаю, что буду его есть, — вещал Абель, бережно удерживая меня на руках. Покрытый испариной лоб холодил легкий ветерок, что могло значить лишь одно — в каюту меня не отнесли. Даже потеряв сознание, я не смогла спокойно переждать все самое страшное, так неудачно решив очнуться совсем в неподходящее время. Судя по всему, ужас тут всем угрожать взялся, а я бы не хотела этого слышать. — Просто пытаюсь понять: мучительная смерть могла бы стать достаточной платой за то, что он прикасался к моему сокровищу?

— А не лучше ли будет спросить Ведану? — рассудительно поинтересовался кто-то знакомым королевским голосом. — Хочет ли девочка, чтобы за нее убивали?

— Это неразумно. Конечно, она будет против. Веда до неприличия сострадательна.

— Что-то не заметно этого было, — прогудели со стороны. Наглое высказывание, судя по подрагивающему от страха голосу, принадлежало кому-то из матросов. — Вокруг тела лежали, мне и самому дерьмово было, а барышне хоть бы что. Она и чувств лишилась, только когда вы объявились.

Судя по всему, эпическое возвращение дракона говоривший считал зрелищем куда более ужасным, чем даже сваленные кучей трупы.

Мы медленно повернулись на голос: Абель и устроившая голову на его плече я.