Впрочем, и сейчас вид понурых сослуживцев радовать старшину не мог. Пацук, например, так сильно расстроился, что ему сало в горло не лезло, и Микола его запихивал туда двумя руками. Зибцих настолько задумался над уроком, преподнесенным группе Раимовым, что в рассеянности подмел комнату три раза и пошел на четвертый заход. В этот раз он почему-то принял за кучу мусора бравого капрала и с завидным упорством пытался стряхнуть его с кровати, на что Кедман никак не реагировал. Расстроенный американец сунул любимый свисток в рот не тем концом, и теперь удивлялся, почему он никак не хочет подавать голоса. Естественно, в этой ситуации у Джона просто не было времени на то, чтобы понять, за какие грехи его пытаются стряхнуть с кровати.

Да и у старшины настроение было не лучше. Главным, чем он в корне отличался от сослуживцев, являлась врожденная лень. Вот и сейчас Шныгин просто ленился впадать в депрессию, и попытался придумать, чем же отвлечь товарищей по оружию от мрачных мыслей. Нельзя сказать, что в голове Сергея никаких соображений на эту тему не было. Однако все они роились так далеко, что старшина до них просто не мог добраться, и единственное, чего ему хотелось, так это во всю глотку заорать: «Тревога!» Что, наверное, Шныгин непременно и сделал бы, но в этот момент открылась входная дверь. В результате этой нехитрой манипуляции старшина оторопел, Зибцих уронил из рук веник, Пацук подавился салом и торопливо вытер руки об оселедец, а капрал дунул в свисток так, что тот совершенно забыл о том, каким именно концом он находится во рту американца, и истошно заверещал.

– Что? У меня помада размазалась? – удивленно поинтересовался знакомый (некоторым – до боли) голос. – Или вы просто настолько рады меня видеть?

В дверях, как все уже давно поняли, стояла Сара Штольц. Девушка зачем-то покрасила волосы в огненно-рыжий цвет, коротко подстригла их и сделала пирсинг на пупке. Последнего бойцы, конечно, еще не видели, но значения это не имеет – мы-то с вами о пирсинге уже знаем! Ну а «икс-ассенизаторы» могли лицезреть лучезарную улыбку израильской разведчицы, застывшей в дверях в максимально выгодной для фигуры позе. Фигуру, кстати, они тоже видели, а вот мы – нет. Ну и бог с ней! Перетопчемся.

– Ау? Вы в коме? – Сара удивленно хмыкнула и повернулась к видеокамере. – Господин подполковник, они живы? Или вы парней манекенами заменили ради шутки?

– А ты попробуй пни кого-нибудь в промежность, сразу все и выяснится, – буркнул в ответ Раимов и остался на связи, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий.

В принципе, удивление спецназовцев при появлении дамы в их спальном помещении вполне можно объяснить. Тем более что этой дамой была Сара Штольц! Первый раз она попала на базу почти в конце операции, громко названной самим Президентом «Звездная Каэши-ваза». Может быть, в каком-нибудь более привычном для женщины качестве спецназовцы и восприняли бы Сару вполне нормально, но когда они узнали, что вышеупомянутая девица будет нести с ними службу на абсолютно равных правах, то недовольно ворчать начал даже сдержанный Зибцих.

Однако все оказалось не так уж плохо. Сержант Штольц проявила себя достаточно квалифицированным бойцом и несколько раз выручала всю группу, кое в чем превосходя даже умудренных службой мужчин. К Саре начали привыкать и стали считать девицу боевым товарищем, насколько это вообще применимо к девице, но израильская разведчица сама все испортила. Ну скажите, кто просил ее пересылать на историческую родину секретные данные, никак не подлежащие разглашению за пределами России? Сару разоблачили, изгнали из группы и вообще выслали из страны. А вот теперь она вернулась. Причем не просто вернулась, а, судя по ее внешнему виду и рюкзаку с личными вещами, явно собиралась вновь стать полноправным членом команды «икс-ассенизаторов»! Понять такое непостоянство, проявленное со стороны руководства проекта, естественно, никто из спецназовцев не мог.