Мне по-прежнему было страшно, всё так же обидно, я не понимала, как и когда мы выберемся из этого леса, к тому же, глупо потерянная невинность грызла изнутри, словно эта тонкая плёнка всерьёз играла значение в жизни и судьбе девушки. И всё-таки, постепенно успокаиваясь, я начинала соображать.

Для начала оделась, осмотрелась. Собственно, ничего нового не увидела. Деревья, деревья, снова деревья, жухлая трава под ногами, которая даже в тени от раскидистых крон всё равно сохла от бесконечной жары, жёлтые иголки хвойных, сухие ветки. В просвете, совсем рядом, тёмно-синей гладью виднелась широкая река.

– Нам туда, – показал рукой Паша в сторону воды. – Недалеко что-то типа пляжа, вертолёт легко сядет.

– Вертолёт? – переспросила я. – Он разве не улетел насовсем?

– Конечно, нет, – спокойно ответил Паша. – Ты же почувствовала волну горячего воздуха? Она качнула вертолёт, скорей всего, трос запутался в лебёдке, в итоге ни оставаться на месте, ни сесть, ни спустить страховку стало невозможно, но это было там, а здесь река – благодать.

В подтверждении слов Паши зашипела рация, он тут же схватил её, глянул на небо, я тоже посмотрела вверх.

– Ты договорился, где нас заберут? – для верности уточнила я.

– Неужели ты думала, что большие дядьки-пожарные оставят в лесу маленькую девочку? – усмехнулся он, как-то по-доброму, совсем не обидно. – Пойдём, – махнул рукой.

Шли мы быстро, на думы, рефлексию, лишние эмоции времени не оставалось. Я поглядывала на нереально голубое небо, будто нарисованное, без единого облачка, казавшееся неестественным, в надежде увидеть тёмную точку вертолёта.

Паша привычно держал меня за руку, вынуждая прибавить ходу. Если в моей голове и крутились вопросы, которые стоило бы задать прямо тогда, сделать это было сложно. Мы не неслись сломя голову, но мне периодически приходилось переходить на бег, спорить с тем, кто лучше меня знал, куда нам двигаться и с какой скоростью, я не собиралась.

Поговорить и потом можно… когда-нибудь, если вообще есть о чём разговаривать. Однажды Даша рассказала, что переспала с совсем незнакомым парнем, даже имени его не спросила. В туалете ночного клуба, будучи в хлам пьяной, и умирать от раскаяния и стыда не собиралась. Не самый лучезарный эпизод в биографии, но и жалеть не о чем. Двадцать первый век на дворе, никто анафеме за случайный секс не предаёт!

Вот и я не собиралась заламывать руки в сожалении, изображая из себя оскорблённую невинность. Навязываться Паше тоже не собиралась. Ни за что! Во всяком случае, в тот день я верила в это.

Внезапно послышался шум лопастей, вертолёт возник будто из ниоткуда. Пронёсся над нашими головами, плавно опускаясь, и сел недалеко от нас, как и обещал Паша, на косе, похожей на галечный пляж.

– Беги, Марин, – сказал Паша, подтолкнув меня в спину.

Я побежала, до смерти испугавшись, что машина снова улетит, что-то помешает: порыв ветра, пламя верхового пожара, внезапная поломка, метеорит, апокалипсис, сошедший с ума медведь, внезапное расстройство желудка у пилота…

На последнем дыхании я подскочила к открытой двери, и не успела осознать этот факт, как что-то сильное сдёрнуло меня с места и буквально заволокло внутрь.

С яркого, ослепляющего солнечного света показалось, что я попала в полнейшую темень, но глаза быстро привыкли, я увидела того, кто дёрнул меня – мужчина лет сорока, может быть чуть-чуть постарше, ровесник моего папы, в форме пилота.

– Молодец, героиня! – смеясь, проговорил он. – Выглядишь, как на пожаре побывала, – пилот потрепал меня по макушке и скрылся из виду.