А вдруг это всё-таки ошибка какая-то? На всякий случай уточняю:

- А можно узнать, кто отправитель?

Курьер с загадочной улыбкой отрицательно машет головой:

- Извините, но я не могу назвать его имя. Ваш поклонник пожелал остаться неизвестным.

Я задумчиво провожаю взглядом курьера. Ничего себе, как всё таинственно. А вдруг это, и правда, подарил не муж? Тогда кто? Может это... Краска прилила к щекам. Какая-то ерунда в голову лезет. Нет, я пока не готова принять эту странную мысль всерьёз - это просто невозможно.

Забыв о том, что собиралась зайти к заведующей, возвращаюсь в группу. Я присаживаюсь у письменного стола, ставлю корзину с цветами на пол. Торопливо достаю телефон, извлекаю номер мужа из чёрного списка и звоню ему. Через два длинных гудка он откликается:

- Алло. Земфира, любимая, это ты?

И, не дождавшись моего ответа, Никита сразу начинает тараторить:

- Дорогая, куда ты убежала утром? Я проснулся, а тебя нет.

Прерываю:

- Это ты заказал для меня доставку цветов?

- Цветов? Ты хочешь цветов? Да без проблем! Прямо сейчас куплю и сам привезу. Какие ты хочешь? Розы, астры, гвоздики, хризантемы? Красные, белые или жёлтые?

Да, я так и думала. Он не имеет никакого отношения к этим необыкновенным розам. И даже не планировал ничего такого, пока я не спросила.

- Жёлтые дарят к измене, - презрительно выпаливаю я и отключаюсь.

Из спальни с ведром в руках и половой тряпкой появляется немного растрёпанная Тамара:

- Ну, что, разрешила? Я как раз домыла. Если пойдёте на улицу, помогу тебе детей одеть.

Заметив корзину с цветами, Тамара роняет тряпку и с завистью в глазах и в голосе восхищается:

- Какое чудо!

- Что разрешила? - удивлённо переспрашиваю я и неожиданно вспоминаю про то, что ходила к заведующей, - ой, а я забыла спросить...

- Я бы тоже забыла, - Тамара пододвигает ещё один стул к моему и, понизив голос, спрашивает, - А ну, рассказывай. Твой всё-таки спалился и теперь подлизывается, что ли?

Меня, как ледяной водой окатило. Лицо каменеет. Я с обидой обращаюсь к Тамаре, испуганно прикрывшей ладонью рот:

- Так ты всё знала? И мне ничего не рассказала?

Она двигается ближе, гладит меня по плечу и жалостливо заглядывает в мои глаза:

- Ну, прости, подружка. Это не только я, все наши знали, кажется. Нам так жаль тебя было. Ты на своего Никиту надышаться не могла: Никита то, Никита сё. Мы не хотели, чтоб из-за сплетен распалась твоя семья. Тем более она переехала отсюда, зачем ворошить прошлое?

Собираюсь что-то сказать, но от последней фразы давлюсь воздухом. Прокашлившись немного, заинтересованно уточняю:

- Кто переехал?

- Ну, мама Лены Титовой, кто. У которой муж год назад утонул. С ней же твой шарохался целый месяц. А ты сама знаешь, какая она болтушка. Всем подряд рассказывала, что Никита твой обещал с тобой развестись и на ней женится. Мы ещё думали, может, она сочиняет всё. Ну, типа мечтает. Выдаёт желаемое за действительное. Возможно, у неё крыша съехала, когда вдовой осталась. А потом вдруг в один день она забрала документы из сада и куда-то переехала. Мы решили, что всё, мир в семье восстановлен.

Каждый день всё новые открытия, что же с моей жизнью творится?

- Мамочки... - шепчу онемевшими губами, - как так-то?

За глазами зашебуршилось что-то горячее. Все знали. И это ещё об одной измене. Сколько их было-то вообще?!

Неосознанно поглаживаю бутоны, пытаясь немного успокоиться. Пальцы попадают на что-то твёрдое. Выуживаю небольшую карточку для букета. Сдуваю с ресниц солёные капельки и всматриваюсь в ровные крупные буквы: "Ты интересная". И внизу приписка помельче: "Знаю, что мой сын почти читает".