– Сегодня хорошая ночь, благородные рыцари, для выяснения родовой принадлежности и степени Первородства. Можете увидеть и услышать всё сами. Тогда ваши свидетельства станут сильнее закона. Даже перед Чином Ангельским. Да он и сам может узреть кое-что! Ты ведь именно этого опасаешься, благородный сэр Жан?

Её слегка насмешливый тон говорил сам за себя. Никто так и не решился что-то ответить. А бабушка деловито оправила свой неизменный тёплый плащ:

– Священной рощи здесь нет, но имеется одно подходящее место. Предлагаю его осмотреть, да оцепление из солдат выставить. Чтоб даже мышь не проскочила. – она к чему-то прислушалась. – Заодно и гостя дорогого сможете встретить!

– Оружие брать? – деловито осведомился Феоктистов.

– Да, вроде, и не пристало благородному его где попало бросать? Пойдёмте уж! Там как раз и баньки протопятся. С дорожки гостям косточки пропарите, да и сами к ночи чистыми будете. Оно не помешает.

Желающих выехать с рыцарями оказалось до неприличия много. Даже не слышавшие разговора крестьяне и рабы чувствовали близость чуда и тоже просились с владетелями. Пришлось вмешаться Николаю. Сначала несколькими грозными рыками он разогнал работников, а затем нашел «соломоново» решение и для рыцарей. Каждому было определено взять с собой по десять воинов. Расчет оказался до неприличия простым: с учётом того, что сэр Жан прибыл со своей частью имперской десятины, половину отряда он оставил для охраны. После чего у него осталось ровно десять свободных кольчужников.

Колдунья поехала в седле с Зубровым. Когда миновали замковый мост, указала на еле заметные красные лучи, наподобие лазерных, светившие с башни в сторону темнеющего в снежном предполье начала шансонской дороги:

– Вон туда правь!

Похоже, кроме них, никто этих лучей не видел. Но вся вооружённая кавалькада послушно свернула за Зубровым. Снега в Нормане выпадало обычно много, но он почти всегда быстро стаивал. От близости моря климат был куда мягче привычного друзьям резко континентального. Вот и сейчас стоял легкий морозец. Дышалось непривычно легко. Землю покрывал полудюймовый пушистый слой не то снега, не то большого длинного инея. Но деревья на опушке стояли по-осеннему голые. Когда до них оставалось не более сотни футов, из-под придорожного облетевшего куста неожиданно выскочил человек в кольчуге. Он замахал когда-то белым плащом храмовника и истошно заорал:

– Сэр Владимир Кальвадосский Волк! Сэр Владимир Кальвадосский Волк!

Воины мгновенно изготовились, прикрывая рыцарей. Феоктистов в этот раз взял с собой не дружинников, а гладиаторов Станимира. Его десятка оказалась одной из немногих, кто не поддался панике и остался на охране частокола посада.

– Приведите-ка этого крикуна! Да живого. И чтобы говорить мог.

Гладиаторы лихо выскочили за пределы кавалькады и вскоре вернулись с двумя пленниками. Крикун в кольчуге оказался послушником прецептории Гринеберг, следопытом Шарлем из Куне. А второй, одетый в какое-то грязное рубище и накрепко привязанный к двум жердям – полноправным рыцарем ордена Храма, братом Теодором из Гринеберга. Шарль уверял, что привёз его специально для Феоктистова. Потешный такой парень… В этот момент сэр Николай понял, что странные лучи исчезли. Похоже, выполнили задачу.

«Гостей дорогих», в сопровождении шести гладиаторов, отправили в Шансон, а сами продолжили путь вдоль опушки. Недалеко. Место, выбранное бабушкой Линде, оказалось заснеженной поляной, на которой когда-то располагалось войско повстанцев, а затем – бандиты сэра Борга де Гринеберга. Похоже, оно, действительно, привлекало приключения. Выставили оцепление и вернулись в Шансон. Рыцари и воины «копья» сэра Жана пошли париться, а колдунья занялась приготовлениями. Так как никто, кроме неё не знал, чего ожидать, на всякий случай решили не ужинать.