Столько лет я всё не могу забыть выражение боли на его лице. Как простить себя за то, что я так и не смогла по-настоящему полюбить его, ответить лишь страстью?

Ожоги оказались глубокими и даже регенерация моего вида не позволила заживить их быстро и без следа. Бледные отметины на запястьях остались со мной навсегда. Он приходил к моему домику на окраине и подолгу стоял, привалившись к стене, выжидая знака, а я... Я всегда знала, что не принадлежу ему, так же как понимала, что он отдал себя мне безвозвратно. Огненные не меняют своих предпочтений.

Глядя на мрачную фигуру среди неясных теней, я боролась с желанием выйти к нему. Он не понял бы, не принял моего выбора, не дал шанса.

- Прости, - шептала я в темноту.

- Моя, - слышалось мне в ответ.

Не стоило недооценивать Марока. Даже в страсти он был дальновидным. В тот день в лесу он не только возносил меня на небеса, но и цеплял на меня оковы. То "да" сказанное мною в порыве страсти мужчина использовал как ответ, а пальцы отпечатал на контракте как подпись. Высший сделал меня рабыней и только его покровительство освобождало меня от этой участи.

Это я узнала не от Марока. Как я выскочила из дома старосты, объяснившего моё новое положение, вспомнить было сложно. Оказавшись возле дома капитана, я закричала, тлея от злости. Он выскочил из-за двери и двинулся ко мне по дуге, словно приноравливаясь с какой стороны откусить кусок.

- Аннулируй контракт, - требовала я.

- Останься со мной, - низко рычал он.

- Я не знала на что соглашаюсь.

- Ты согласилась быть со мной.

- Мы не пара.

- Это не имеет значения, - возразил он.

- Не для меня.

- Тебе было хорошо со мной.

- Ты обманывал меня. С самого начала.

- Ней... Я выкуплю твой контракт в обмен на союз.

- Никогда я не буду твоей.

- Не говори так...

- Больше никогда, - повторила я, обречённо, понимая, что уже не изменю решения. - Не прощу тебе предательства.

- Я не откажусь от тебя. Никогда.

Обещания упали между нами раскаленными камнями.

Солнце спряталось за плотным пологом облаков. Сухой ветер сдёргивал с ресниц горячие слёзы. В районе сердца развернулся клубок тумана. Я пьяно брела в центр городка для выжигания клейма и высылки в другой мир. За возможность сделать это до наступления второго совершеннолетия мне пришлось заплатить.

Густой аромат крови, палёной плоти и пота забивал ноздри, глаза слезились от гари и раскалённая влага сс шипением катилась по лицу и каплями падала в грязный песок.

Свист...удар...стон...и несколько мгновений напряжённой тишины...свист...удар...стон...тишина...

Свидетели моего наказания напрасно ждали - я не просила пощады. Только стиснув зубы и прикрыв глаза, грезила наяву, ощущая как бледная луна, еще не погасшая на западе, сплеталась с взошедшим солнцем и кормила меня силой. Удары делались чаще, визг огненного кнута впивался в уши яростной песней крови. Моей крови. А я растянутая на крепких верёвках за запястья стояла на коленях и свесив голову поила песок потом и слезами. Одежда мокрыми лохмотьями свисала с пояса. Сила зависла на самом краю, умоляя выпустить её. Но я должна была выдержать и не обернуться. Это было не сложно. Ведь я была дефектной и никогда не меняла испостась.

Вдали слышался крик Марока. Его не пускали на площадь, позволив мне получить наказание за то, что он меня обманул.

Дрожащей рукой я подписала контракт, который даже не прочла, оставив себе кулон матери, обиду и ощущение ущербности. Ведь Марок, уверенный, что я принадлежу ему всё равно перестраховался унизительным для меня способом.