— Никаких возможных наследств не предвидится?

— Боюсь, что нет. Я сирота.

— У вас есть враги?

— Я о них не знаю.

— Какая-нибудь ревнивая соперница?

Джейн непонимающе на него посмотрела.

— Я не мог не заметить, что вы весьма привлекательны, — сказал он, глядя прямо перед собой. — Какая-нибудь дама могла захотеть избавиться от вас. Придумать английского джентльмена, чтобы вы отправились к нему. И оказались подальше от кого-то другого. Понимаете? То есть вас хотели не заманить, а наоборот — выставить.

— Но письма приходили отсюда.

— Не так уж сложно это провернуть, если есть сообщник. У вас был жених в Америке?

Джейн помолчала, но потом все же ответила:

— Ради него никто не стал бы крутить интригу с конвертами.

— Значит, был.

— Нет. Он не был моим женихом, — помрачнела она.

— Кто же он? Любовник? Если он уже был женат, то его супруга…

— Как вы смеете! — возмутилась Джейн и остановилась посреди дороги. — Если бы я уже не побила вас, то сейчас бы точно дала пощечину.

Инспектор Рейнфорд тоже остановился и повернулся к ней.

— Прошу прощения, — церемонно произнес он. — Давайте будем считать, что первый удар зонтиком я получил за это невольное оскорбление.

Джейн подтянула сумочку, сползающую с плеча, взяла зонт в другую руку и кивнула.

— Однако вы о чем-то, вернее, о ком-то, умалчиваете. Давайте я понесу ваш зонт, так мне будет спокойнее задавать вам вопросы, — он забрал зонт и зашагал дальше. — Знаете, мисс Уокер, это странно, что такая девушка, как вы, не сумела устроить свою личную жизнь на месте. Да, характер у вас…

— У меня отличный характер, — огрызнулась Джейн.

— Несколько вспыльчивый. Хотя некоторые могут посчитать это достоинством.

— Но, очевидно, не вы, — усмехнулась она.

— После того, как мое ребро встретилось с пепельницей, — нет, — ответил инспектор Рейнфорд. — Так что же вы скрываете, мисс Уокер?

Джейн помолчала какое-то время, искоса поглядывая на него. Такие знакомые черты, изученные ею по фото до каждой реснички, но по сути он незнакомец, и то, что спрашивает, к делу не относится.

— Ваши подозрения беспочвенны, — ответила она холодно. — Вы копаете не в том направлении, мистер Рейнфорд.

Город блестел, умытый дождем, и босоногие дети, чумазые, как поросята, бегали по лужам с радостными криками. На порог дома, распахнувшего ставни точно радушный хозяин, приветствующий гостя, вышла женщина. Она деловито зачерпнула ведром рыжеватую грязь из придорожной канавы, вылила туда полную чашку густой бордовой жижи и тщательно перемешала все длинной палкой. После поставила ведро на порог и, закатав рукава, зачерпнула густую грязь ладонями.

— Закрою глаза, запечатаю уши и нос, — монотонно бормотала она, обмазывая грязью дверной проем. — Заткну пасть.

Заинтересовавшись, Джейн невольно замедлила шаг. Дети играли, солнце ярко светило, инспектор равнодушно мазнул взглядом по ведру и отвернулся.

— Не увидишь, не услышишь, не почуешь, не съешь, — бубнила  женщина. — Закрою глаза, запечатаю уши и нос, заткну пасть. Не увидишь, не услышишь, не почуешь, не съешь…

Справившись с дверью, она скрылась в доме, а Джейн быстро сунула нос в ведро. Запах крови был отчетливым, как след на снегу. Женщина появилась из дома с маленькой скамейкой и, взгромоздившись на нее, зачерпнула грязь, смешанную с кровью, и провела ею по оконной раме.

— Не увидишь, не услышишь, не почуешь, не съешь…

— Что она делает? — шепотом спросила Джейн, когда они отошли подальше.

— Проводит ритуал. Здешние жители полны предрассудков, а тьма их сознания удручает.

— Какой во всем этом смысл? — не отставала Джейн.