Книга о Тынянове вышла в 1960 году и повторно – в 1965-м. И была встречена большинством читателей с восторгом. «Талантливо!» – так отозвался в «Литературной газете» Виктор Шкловский, а Корней Чуковский определил Белинкова как литературоведа № 1.

Своей книгой Белинков широко раздвинул рамки привычного литературоведения и вписал жизнь в кипящий исторический ряд. Книга была написана ярко, темпераментно, искрящимся русским языком. А как же иначе: книжник о книжнике.

Вслед за Тыняновым Белинков приступил к книге об Юрии Олеше и назвал ее снайперски точно: «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша». На примере Олеши Белинков разбил в пух и прах господствующий в те годы конформизм, показал, как революция обернулась для многих интеллигентов подлинной трагедией. Олеша пошел в услужение новой власти и сразу потерял свой волшебный писательский дар. Сдача в плен закончилась гибелью…

Две главы «Сдачи и гибели» были опубликованы в журнале «Байкал», что стоило главному редактору должности. А в издательстве «Советский писатель» рукопись была заморожена. Внутренние рецензии были полны негодования против Белинкова: что он себе позволил?! Называли Белинкова Васисуалием Лоханкиным. Лишь проницательный Самуил Маршак понял направление инвектив Белинкова, отвечая на нападки: «А при чем тут Олеша? Разве книга об Олеше?.. Ведь это же Герцен!»

Венгерские события 1956 года и советские танки в Будапеште разъярили Белинкова, и он возложил часть вины за эту агрессию на своих коллег-писателей, покорных прислужников режима, не способных поднять свой голос против. Даниил Данин вспоминал, как в тот период Белинков кричал в исступлении: «Я листовочник! Я уничтожу Олешу, Каверина, Шкловского. Я буду уничтожать нашу интеллигенцию-потаскуху!» То есть доминантой творчества Белинкова являлась ненависть к неправой власти, к тоталитарной системе правления и ее обслуге, среди которой выбрал именно Олешу, хотя тот был не самым ретивым из конформистов и лизоблюдов.

«Но ведь надо как-то жить» – это не философия Белинкова. Это сдача художника в плен. Это пораженчество!..

Рукопись «Сдачи и гибели советского интеллигента. Юрий Олеша» не превратилась в книгу. Более того, на репутации Белинкова выжгли клеймо антисоветчика. Предыдущую книгу о Тынянове изъяли из всех библиотек страны. Опальный автор лишился всякой литературной работы. Умолк телефон. От Белинкова на улице шарахались как от прокаженного. Так называемые патриоты называли его «антисоветской сволочью».

Разумеется, так долго продолжаться не могло. Заметно пошатнулось здоровье Аркадия Викторовича, и весной 1968 года Белинков с женой поехали в Венгрию немного подлечиться. Удивительно, как его выпустили. Из Венгрии Белинков перебрался в Югославию, а там свободные границы, и… Белинков эмигрировал на Запад, тем более что ему сообщили, что в Москве в доме прошел обыск и увезены все его бумаги и архив на предмет внимательного изучения. Белинков понял, что возвращение смерти подобно, и рванул на Запад.

Побег сквозь железный занавес дался Белинкову нелегко. Уже в Америке (Спринг-Вэлли, штат Миннесота), куда он попал через Мюнхен и Рим 9 апреля 1968 года, буквально накануне подавления Пражской весны, Белинков написал то ли рассказ, то ли исповедь и назвал его «Побегом». Вот один из отрывков:

«…Кривая роста сталинизма все настойчивее выпрямлялась и встала угрожающе прямо. Как палка… Нужно было понять, решиться понять, что мое странное существование в советской литературе кончено… Я сообщил своим друзьям на Западе, что теперь нужно печатать мою книгу «Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша», рукопись которой была отправлена за границу сразу же за тем, как издательство потребовало от меня переделок, которые могли бы удачно превратить ее в другую книгу – «Победа и возрождение советского фашиста. Михаил Шолохов».