Не обращая ни на кого внимания, Антон обратился к безучастно сидевшему Ежову:

– Пойдем отсюда.

Давая понять, что сейчас выйдет, Сергей, кивнув, потянулся к стакану.

Антон опередил его, вылив водку на пол.

– Я с пьяными вопросов не решаю.

Тяжело вздохнув, Еж поднялся со своего места.

Они молча прошли несколько кварталов, затем, свернув во двор новостроек, устроились на скамейке.

– Говори, – с каким-то отрешенным видом пробормотал Ежов.

Антон вкратце пересказал события последних суток.

– И что требуется от меня? – Еж выжидающе уставился на Филиппова.

– Займи денег.

Тот хмыкнул:

– У меня осталось долларов восемьсот, тебе же, насколько я понимаю, нужно почти десять штук.

– Хочу поменять квартиру, – Антон тяжело вздохнул. – Двухкомнатную на однокомнатную, с доплатой…

– Еще трешка, – Еж загнул пальцы. – Где собираешься взять остальные шесть?

– У меня есть тольяттинский адрес Турова…

– Все, можешь не продолжать, – перебил его Ежов. – Толик тебе не поможет.

– Это почему? – Антон удивленно уставился на собеседника.

Сергей неопределенно пожал плечами и отвернулся.

– Что, уже успел потратить? – продолжал допытываться Филиппов.

– Он, как приехал, на иглу подсел. – Ежов на некоторое время замолчал. Затем, выдержав паузу, ошарашил: – СПИД у него…

Филиппова обдало жаром. Туров был в их группе снайпером. Невысокого роста парень, с открытым и добродушным лицом, часто был объектом беззлобных шуток. Еще его называли человеком, притягивающим неприятности. Если по одному и тому же месту, при переходе, например, через реку, по тонкому льду проходило десять человек, даже намного тяжелей, чем он, лед почему-то проваливался именно под ним. Неужели и здесь ему также не везет?

– Как это СПИД? Откуда ты знаешь?

– Мы, Антон, в отличие от тебя, обещания выполняем и на первое января встречаемся.

Филиппов сконфузился. По возвращении из последней командировки договаривались встречаться каждый год у Ежа…

– Я в рейсе был, – попытался он оправдаться, но Еж положил ему на плечо руку.

– Да ладно, больше половины не приехали. – Затем, откинувшись на спинку скамейки, зевнул. – Возвращением долга проблем не решишь.

– Это почему? – Антон удивленно посмотрел в глаза Сергея.

Тот, усмехнувшись, наклонился ближе:

– Тебя не за долг замочить хотят, и, по всей видимости, даже люди эти не из той конторы, куда ты вез груз.

Филиппов больше не сводил глаз с Ежова. До него самого наконец стало кое-что доходить.

– Убив тебя, им не с кого стрясти бабки, – между тем продолжал тот. – Они, наоборот, тебя сейчас как курицу, несущую золотые яйца, беречь будут. Правда, – он поднял палец вверх, – до поры до времени.

До отправки батальона ОМОНа в Чечню, вместе с которым должны были уйти компьютеры, начиненные деньгами, оставалось чуть больше двух недель.

Уединившись у себя в кабинете, Решетов вновь и вновь прокручивал в голове разговоры, встречи, события, в общем все, что так или иначе было связано с переброской груза из Москвы, но не находил никаких проколов, которые могли бы вызвать утечку информации. Подвергнутый тщательному техническому осмотру «Опель», с аварии которого все началось, оказался исправным, и версия подстроенной автокатастрофы отпала.

О том, что находится в контейнере, а именно – в десяти системных блоках «Pentium», знал он один. В Москве круг лиц, причастных к этому, ограничивался несколькими представителями чеченской диаспоры, которым его порекомендовал Подковыркин. Даже Саныч, практически всегда посвященный в его дела, на этот раз не имел ни малейшего представления о характере груза. Такая скрытность объяснялась не столько работой спецслужб, которые пытались перекрыть финансовые потоки, подпитывающие боевиков, сколько опасениями Решетова, что у кого-либо из допущенных к операции людей может проснуться чувство патриотизма.