Он лишь чуть смежил веки вместо кивка и ушел.

М-да, ну и дела. В моей голове была звенящая пустота. Я уже не понимала ничего. Сердце все еще грохотало, и мне казалось, что этот бухающий звук эхом разносится по помещению.

Леночка смотрела на меня с таким видом, какой бывает у кота, когда хозяин достает из холодильника рыбу.

— Ну, рассказывай! — потребовала она.

— Антон просил кофе, — напомнила я, пытаясь выкрутиться, хотя и знала, что это не удастся.

— Бли-и-ин! — заныла она, признавая мою правоту. — Ладно. — Бросилась к шкафу с чашками. — Тогда помогай мне и рассказывай.

Я мысленно выругалась, черт бы побрал эту девчонку!

Что я могла ей рассказать? Сама ничего не понимала и не имела ни малейшего понятия, что все это могло значить и что за этим последует.

— Нечего рассказывать, — все же попробовала я.

Не прошло.

— Ага, как же! — Леночка прищурилась. — Ищи дурака! Я тут уже достаточно времени. Секретарь, между прочим, сердце офиса! Знаю все и про всех. Зажимайся ты с Андрюшкой, я бы даже не удивилась, да никто бы не удивился. А тут — с Кириллом! Да у меня чуть глаз не выкатился.

«Ну что за выражения», — хмыкнул Зверь, но я его проигнорировала. Мне нужно было выкручиваться, но я не знала как.

— А что — Кирилл? — ляпнула, не подумав. Да уж, мой самоконтроль, казалось, пропал бесповоротно.

— Что-что? — передразнила меня Леночка и принялась загибать пальцы. — Все знают, что Кирилл на работе ни с кем романов не заводит. — Следующий палец. — Женщин меняет регулярно, чтобы никто не привязывался к нему, и он ни к кому. — Еще один. — Он всегда выбирает тех, кому на него плевать. А все видели, как ты на него смотрела, особенно первое время. — Я покраснела. — Ну вот, хоть не отрицаешь. Да и он на тебя покашивается периодически, я же не слепая!

Я сжала зубы.

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Как — что? — Она зажмурила один глаз и внимательно уставилась на меня вторым. — Так что это? Любовь? Ты покорила Ледяного Короля?

Ледяной Король? Где она вообще откопала такое выражение? Ледяной, в смысле бесчувственный?

— Не говори так о нем, — нахмурилась я.

— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — Ее оба глаза выпучились, а на лице появилась хитрая улыбочка. — Ты сама себя послушай: ты его защищаешь!

— Да иди ты, — вот и все, что я могла сказать. Замолчала и подала ей очередную чашку для заполнения кофе.

Леночка наливала напиток, что-то неразборчиво напевая себе под нос.

«Да будь же милой, — подтолкнул Зверь. — Иначе потом хлопот не оберемся».

Я сделала над собой усилие, заставляя себя расслабить мышцы лица. Леночка была занята кофе, и мне удалось выиграть несколько секунд на подготовку.

— Леночка, — сказала самым сладким голосом, на который была только способна.

«Во-о-от!» — одобрил Зверь.

Девчонка с готовность повернулась ко мне. «Ну умоляйте меня, умоляйте!» — говорило выражение ее лица.

— Леночка, мы же подруги? — промурлыкал я.

— Конечно, дорогая.

— Я могу попросить тебя как мою подругу не распространяться никому о том, что ты видела?

— Ну-у-у, — протянула та, — я же сказала, что я могила.

Ее тон говорил об обратном.

— Леночка, — мой голос стал строгим.

— Ой, ну ладно-ладно, — сдалась она. — Но когда тебе будет, что рассказать, я буду первой, идет?

Я вздохнула с облегчением.

— Идет.

Она погрозила мне тонким пальчиком.

— И без обмана.

— Честное пионерское, — серьезно кивнула я. Впрочем, это не было обманом: ни она, ни я никогда не были пионерками.

Через несколько минут пришел Золотаревский, за ним прибежал Петя, и вошла Илона. Все были в сборе, Владимир Петрович открыл собрание.