Бесхитростная Леночка не заподозрила моей лжи и только улыбнулась в ответ.

— Ну что тебе еще рассказать об остальных? — спросила она сама себя. — Ковров и Молотов — примерные семьянины, вечно держатся вместе, хотя, на мой взгляд, у них нет ничего общего. Илона к нам попала вообще случайно и очень давно, где-то в городе познакомилась со стариком. Она одиночка по жизни. Живет тоже одна, живность разводит. Мне иногда кажется, она не той ориентации, потому что ни на Кирилла, ни на Андрюшку даже не взглянула.

Я вспомнила черноволосую женщину. Ее серьезное волевое лицо. Что-то подсказывало мне, что она одиночка не из-за половой ориентации. Но я не собиралась спорить с оценкой Леночки, в конце концов, всех их я видела только один раз в жизни.

— Еще Петька, — продолжала девушка. — В будущем очень сильный маг будет. Уже в свои пятнадцать очень серьезный, заметила? — Я бездумно кивнула, потому что она ждала от меня реакции. — Он из Яслей, тоже сирота.

Вот теперь мне сделалось на самом деле интересно.

— Из каких еще Яслей? — не поняла я.

— А, ты еще не в курсе? — удивилась Леночка. — Ну, так Владимир Петрович тебе скоро расскажет и покажет, он всех новеньких туда возит. Яслями мы называем детский дом, который создал Золотаревский. Он по всей стране ищет одаренных сирот, определяет в свой детский дом и помогает им.

— Целый детский дом? — изумилась я.

— Старик — великий человек, — поучительным тоном сказала Леночка. — Его благородству все поражаются. Я здесь уже полгода, а все не перестаю удивляться.

В этот момент кто-то вежливо покашлял за моей спиной.

— Ой, — пискнула Леночка и густо покраснела.

Оказывается, мы так увлеклись разговором, что не заметили, как вошли Золотаревский и Петя.

Мальчик кивнул нам и скрылся в конференц-зале, а Владимир Петрович покачал головой.

— Лена, не хорошо меня расхваливать, пока я не слышу.

Леночка от испуга выронила чашку. Кружка, наполненная горячим кофе, полетела вниз. Я не успела ахнуть, как девушка выбросила вперед руку — чашка замерла в воздухе, жидкость послушно вернулась обратно внутрь, а кружка плавно поднялась и опустилась на поверхность стола.

Теперь я выдохнула.

— Обалдеть!

— Умница, — довольно похвалил Золотаревский Леночку, — делаешь успехи. А теперь пойдемте. Время.

Леночка послушно подхватила поднос и побежала за ним. Я пошла следом.

***

Когда я вошла в конференц-зал, то обнаружила, что присутствующие поменяли дислокацию по сравнению с вчерашним днем. Мне оставили все то же место возле Золотаревского. Кирилл тоже сидел там же, где вчера, но возле него сидела Илона, приход которой мы с Леночкой вообще не заметили. Потом — Андрей. На моей стороне стола сидели Петя, затем — Молотов, и в самом конце — Ковров.

Кирилл о чем-то разговаривал с Илоной. Она сидела вполоборота к нему и что-то страстно говорила, у него же был такой вид, будто его отчитывают. Подойдя, я услышала лишь обрывок разговора.

— И глаз же не спускаешь, — сказала Илона.

— Потом, — процедил Кирилл, поймав мой взгляд, снова напрягаясь, как в приемной.

Я прикусила губу, похоже, мое присутствие действует на него напрягающее. Я почувствовала себя виноватой.

Помогла Леночке расставить кружки и только после этого прошла на свое место, заметив, что Илона глянула на меня, потом многозначительно — на Кирилла и только покачала головой. Я сгорала от любопытства, что же он ей рассказал. А ведь только что рассуждала о том, что Кирилл не из тех, кто будет трепаться. Неужели ошиблась?

Когда Золотаревский занял свое место, голоса стихли. Ну, точно, детский сад вторая четверть.