Родители наградили меня необычным и совсем нерусским именем — Изольда. После долгих мытарств и издевательств в школе я все же к нему привыкла, и порой оно мне даже нравилось. Но мне точно не нравилось, что начальник непременно звал меня Люсей. Однако за все годы работы переломить эту его привычку так и не удалось.

— Простите, Олег Семенович, — выдавила я из себя, до боли вдавив ногти в ладонь.

— То-то же. — Он довольно ухмыльнулся, радуясь моей покладистости. — Закажи мне билеты в Рим на завтрашний рейс. Бизнес-класс! — выкрикнул Лосев, уже торопясь в свой кабинет.

Когда дверь за ним захлопнулась, я позволила себе выдохнуть и разжать кулаки. В Рим так в Рим.

Села за свой рабочий стол, включила компьютер и телефон, сразу же набрала номер авиакомпании и заказала билет. Всегда терпеть не могла привычку начальства все решать в последний момент.

Как я и предполагала, не прошло и десяти минут, как раздался звонок по внутренней связи из кабинета директора.

— Слушаю вас, Олег Семенович.

— Люся! Ты заказала мне билет в Рим?! — раздался в ответ гневный бас.

— Да, Олег Семенович, — осторожно ответила я, чувствуя подвох.

— А какого черта ты не сказала, что мне не надо в Рим?!

— Разве? — растерялась я.

— Ты что, вообще не интересуешься делами компании?! — Слава богу, что мы разговаривали по телефону — мне бы очень не хотелось быть забрызганной слюной. — Мне надо в Париж! Париж! Я понятно говорю?

Интересно, сколько я так выдержу, подумала я. Последние полгода, с тех пор как я отказалась лечь с ним в постель, стало совсем невыносимо. Уже несколько раз писала заявление на увольнение, но что-то всякий раз меня останавливало. Я никогда не была из тех, кто способен шагнуть в неизвестность и выиграть.

— Поняла, Олег Семенович. Попрошу поменять билет.

— И поживее! — буркнул Лосев и отключился.

Наверное, в колл-центре авиакомпании уже начинался приступ нервного хохота, когда они слышали мое имя и название нашей фирмы. Тем не менее наверняка это изменение билета на сегодня еще не последнее. Удержания при обменах и возвратах билетов начальство мало волновало.

Разделавшись с вопросами перелетов, я с головой погрузилась в бумажную работу, периодически заставляя себя выдохнуть и успокоиться. День с утра не заладился, меня раздражало буквально все.

К обеду, когда пришлось менять билет в Париж на Прагу, а затем на Франкфурт, меня уже начало потрясывать, и я подумала, что пора снова писать заявление по собственному желанию. Может, на этот раз у меня хватит смелости отнести его на подпись?

— Обедать идешь? — в приемную заглянула Светлана из отдела смет.

Я посмотрела на часы и кивнула. Еще полчаса работы в таком эмоциональном состоянии — и я не просто напишу заявление, а заставлю Лосева его сожрать.

Я поставила телефон на автоответчик, взяла сумочку и последовала за Светой.

Светлана была единственным человеком в нашей организации, с которой у меня были приятельские отношения, несмотря на то что она была старше меня на добрые пятнадцать лет, имела мужа и троих детей, и, казалось бы, ничего общего у нас не могло быть. Света умела слушать и подбодрить в нужный момент. Правда, большинство ее советов сводились к одному: «Найди себе мужика». Меня это немного раздражало, но она всегда так искренне пыталась участвовать в моих проблемах, что я боялась ее обидеть, признавшись в своем раздражении.

— Кислая ты какая-то сегодня, — сказала Светлана, когда мы устроились за столиком в кафе напротив нашего офиса.

Я отхлебнула кофе.

— У тебя бывает, что встаешь утром, и так тебе противно становится от своей жизни, что хоть вой?