«Ну-ну, а слоны летают!» — тут же насмешливо отозвался голос в ответ.

Я задохнулась от отчаяния и сильнее сжала виски.

«Возьми себя в руки, дорогуша. Я тут. Тебе придется с этим смириться».

Я вскочила на ноги.

— Ни с чем я мириться не собираюсь! — заявила пафосно и начала бегать по комнате, лихорадочно ища свои вещи.

Наконец нашла джинсы и тут же стала их натягивать резкими движениями негнущихся от паники рук.

«Ну и куда ты собралась, позволь спросить?»

— В больницу! — зло бросила я, борясь со штанами. — К психиатру! Пусть меня полечат.

«Упекут», — тут же безапелляционно выдал голос.

— Иди к черту! — прорычала я. — Вот черт! — Паника и злость — плохие спутники: я все же запуталась в штанине своих джинсов, не устояла на ногах и рухнула на пол, больно ударившись локтем.

На глаза выступили слезы бессилия, я отчаянно смахнула их тыльной стороной ладони и продолжила борьбу с брюками. Все, чего добилась, это стянула их с себя и отбросила в сторону.

«Набегалась?»

— Замолчи! — вскипела я. — Убирайся из моей головы!

В ответ раздалось недовольное урчание.

Я так и не могла найти в себе силы, чтобы встать с пола. Подтянула колени к подбородку и положила на них болевшую голову.

«Хочешь, вылечу?» — на этот раз без ехидства предложил голос.

— Перебьюсь, — огрызнулась я.

«Хочешь — мучайся, — к нему тут же вернулось злорадство. — Мое дело — предложить. Впрочем, ничего не имею против мазохистов».

Я так крепко зажмурилась, что перед закрытыми глазами стали летать замысловатые фигуры. Это сон, убеждала я себя, сон…

«Надоела!» — в голосе появилось раздражение, и тут мое тело, вопреки моим желаниям, начало подниматься с пола. Меня охватила паника, я видела, как мои ноги шаг за шагом тянут меня на кухню, но ничего не могла с этим поделать. Моё «я» было словно заперто в моем же собственном теле, которое больше мне не подчинялось.

— Прекрати это! — завизжала я.

«Перестанешь трепыхаться, прекращу».

Ноги дотащили тело до кухни, руки налили воды в чайник, нажали кнопку.

«Где у тебя кофе?» — спросил голос на этот раз вежливо.

— В шкафу, правая дверца, — обреченно ответила я.

«Вот и умница, — тут же похвалили меня за покорность. — Меньше истерик — и все будет чудно!»

Мои руки достали баночку с растворимым кофе, открутили крышку и насыпали немного в кружку.

«Растворимый кофе вреден, ты не знаешь? Кофеварку бы, что ли, прикупила».

— Мне по утрам некогда кофеварить, — процедила я сквозь зубы. Как он еще оставил мне способность говорить?

«Спать надо меньше, а то дрыхнут до последнего, а потом носятся как наскипидаренные и травят себя быстрорастворимой дрянью. Мне, между прочим, твое тело тоже нужно живым и здоровым».

Я ничего не ответила. Сжав зубы, пыталась сосредоточиться и получить контроль над своим телом. Ничего не получалось. На один короткий миг, мне показалось, что я начала чувствовать руки, но в следующее мгновение, ОН снова забрал контроль себе.

«Садись», — распорядился голос, и тут же мои ноги отправились к табуретке у стола и усадили меня на нее, руки придвинули чашку дымящегося кофе.

«Пей».

Я могла бы еще побрыкаться и побастовать, но чувствовала себя действительно ужасно, и очень хотелось пить. Мне бы сейчас минералочки или кефира, но уж точно не чего-то горячего. Однако выбора мне не предоставили. Лучше уж горячий кофе, чем ничего.

Осторожно отхлебнула черную жидкость. Да, все же кофе — то, что нужно. Я тут же почувствовала себя лучше, по телу разливалось тепло.

— Отпусти меня, — спокойно, без истерик, попросила я после третьего глотка. Мне ничего не ответили, но я тут же словно получила слабый разряд током изнутри и снова начала ощущать свои конечности. — Спасибо, — пробормотала я.