Порой Соне было ужасно одиноко среди огромного числа ненужных вещей, и она тайком завидовала подругам, матери которых по-настоящему участвовали в их жизни, а не откупались дорогими безделушками. Завидовала и за это ненавидела ещё больше.

И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать в деревню. Сама не понимая почему, девушка сразу же согласилась.

– Тебе будет там скучно, – пыталась остановить её мать, ревнуя к бывшей золовке.

– Всё лучше, чем здесь, – грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С тёткой они никогда не были близки и виделись только на праздниках в те далекие времена, когда родители жили ещё вместе.

Анна, так звали сестру отца, в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации. Совместная поездка предоставляла Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удавалось подчинить, ну и сулила какое-никакое приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девушка собрала сумку и принялась ждать.

Тётка заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и ждала там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла.

– Готова?

Соня кивнула.

– Как мама?

Вопрос был задан больше из вежливости, чем из интереса.

– Нормально.

Бросив сумку на заднее сидение, Соня устроилась впереди. Анна включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила: – Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – растерянно ответила Соня, – шестнадцать в ноябре будет.

– Тебе не кажется, что твой макияж несколько ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы.

– Не кажется.

Женщина ответила ей невозмутимым взглядом поверх тёмных очков.

– Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать, при дневном свете лицо действительно выглядит вызывающе.

– Есть салфетка?

– В бардачке.

Какое-то время Соня приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, и в уголках рта её блуждала улыбка.

– Так намного лучше, – похвалила она. – Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала отражение в зеркальце, а потом спросила:

– Зачем вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тётка улыбнулась.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. Но сначала нам надо забрать ещё кое-кого.

Весело подмигнув смущенной племяннице, Анна повернула руль, и когда автомобиль свернул во двор, добавила:

– Надеюсь, вы подружитесь.

***

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился тому, что о нём вообще кто-то помнит.

В феврале Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только в виде утренних нотаций, от которых порой реально тошнило. Парень рос предоставленный самому себе и одновременно как под колпаком.

Школьные предметы давались Саше с трудом. Он прогуливал уроки просто, чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством перед одноклассниками. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.