— Милая моя, — с трудом прошептала она.

— Тебе надо отдыхать, не трать силы, пожалуйста! — я всячески старалась делать бодрый и спокойный вид, чтобы она еще больше не волновалась, ведь в ее положении это было вредно.

Она выглядела такой хрупкой, что я боялась лишний раз коснуться ее, не хотелось причинять ей боль.

— Милая моя, прости меня! — хриплым голосом произнесла мама.

— Мам… — я уже чувствовала, как голос начал дрожать, но все еще продолжала пытаться держать себя в руках.

— Просто ляг ко мне и обними меня…

Я аккуратно устроилась рядом с ней и прижалась.

Так, мы пролежали какое-то время, после чего, своей слабой рукой, она провела по моим волосам.

– Девочка моя… – ее голос стал более хриплым, – никогда не переставай мечтать…

– Мам, – я чуть привстала и, взяв бутылку воды с тумбы, наполнила чашку, – все будет хорошо, ты поправишься, я верю в это, – после чего слегка улыбнулась и помогла ей сделать несколько глотков, – Скажу больше, я в этом абсолютно уверена!

Через неделю я стояла на кладбище, сминая в руках букет белых роз — любимые цветы моей матери. Небо было затянуто свинцовыми тучами, а легкий ветерок подкидывал упавшие на землю листья. Вокруг не души, лишь я одна, у свежей могилы, бесцельно смотря на надгробие и все еще не веря в произошедшее. К моему удивлению, ни одной слезы я не проронила, вся боль, которая была внутри, не нашла своего выхода и осталась со мной навсегда.

Когда мы теряем кого-то, кого сильно любим - это оставляет в нашей душе огромную пустоту.

6. Глава 4.

Проснулась я от легкого потряхивания. Открыв глаза, недоумевающе посмотрела на девушку, которую выкупила меня на рынке. Все же мне это не приснилось.

– Мы приехали, – быстро проговорила она и сразу покинула карету, подхватив подол своего платья.

Оглядевшись, заметила, что из окна виднелась темная каменная стена, на которой, судя по всему, располагался зелено-синий мох, да и запах сырости сразу ударил мне в нос.

– Не заставляйте Вас ждать! Вы же немая, а не глухая! – послышалось недовольство снаружи, – или, может, мне попросить Вас вытащить отсюда? – в голосе ощущалась агрессия.

Не дожидаясь окончания ее предложение, я вышла. Место было мрачным и похожим на подвал. Где я и что со мной будет дальше - я не понимала, а самое ужасное было то, что я даже спросить об этом не могла.

Девушка ко мне подошла и осмотрела меня вновь, с ног до головы. Губы слегка скривились, а брови сдвинулись, делая лицо еще более недовольным, чем было до этого. При первой встрече она мне показалась милой и адекватной, сейчас же я наблюдала иную картину.

При скудном освещении ее лицо выглядело злым, а тени ,которые падали под глаза, – вообще делали ее, похожей на ведьму из страшных сказок.

“Да, не видать мне помощи тут”, – подумала я.

— Стой тут, сейчас разгрузят все и подойдет управляющий, будем решать, что с тобой делать, — вздохнув, произнесла она, лишний раз демонстрируя, что я ей была в тягость.

Пока доставали какие-то ящики, я пробежалась глазами, изучая каменные узоры на стенах, и мой взгляд остановился на факеле, который слегка был наклонен набок, нежели остальные. Скривившись, отвела взгляд. Меня всегда напрягали подобные вещи, и это было, конечно, не самой лучшей моей чертой, но и не худшей, по моему мнению.

Но вот почему до этого, на это не обращала внимания - загадка. Скорее всего, сказался стресс, но, честно говоря, и сейчас, не самое спокойное время, но все познается в сравнении.

Вдали послышались неспешные шаги, и спустя несколько мгновений, на свет вышел высокий, статный мужчина среднего возраста, с небольшой, но ухоженной бородой. В его черных, как смоль волосах, красиво переплетались серебряные пряди, которые слегка сверкали под танцующими огнями факелов. Одет он был в черный костюм, по краям лацканов украшенный серебряной вышивкой. Взгляд у него был уставший, создавалось впечатление, что его внезапно разбудили и заставили сюда спуститься, хотя общий образ полностью разбивал эту теорию. Да и вообще, в целом, он очень отдаленно напоминал мне ректора моего института.