– Потерпи, – ласково посмотрел на девушку Наум. – Мне придется тебя перевязать прямо сейчас, иначе вся твоя кровь вытечет прежде, чем мы доберемся до безопасного места.

Элизабет Луна молча кивнула. На большее сил у нее не было. Прижимаясь к земле, Наум дотянулся до подсумка и достал из него медицинский тактический перевязочный пакет. Разорвал его, достал жгут, быстро и умело перетянул ногу девушки выше раны, чтобы остановить кровотечение. И тут по ним снова стали стрелять.

– Вот ведь неугомонный, – проворчал Наум, вжимаясь в землю.

Пули чиркали совсем рядом, взвизгивали и взрывали землю.

– Пойду успокою его, иначе нам не выбраться из этого овражка, – сказал Наум. – Лежи тихо, я скоро вернусь.

Он ловко и быстро, как ящерица, пополз сначала по дну ложбины, обходя противника сзади, потом выполз на открытое место и замер, прислушиваясь. Бандит перестал стрелять.

«Может быть, он сейчас без сознания?» – подумал Наум и осторожно пополз вперед. Он дополз почти до кустарника, в котором лежал раненый, когда тот услышал, как кто-то приближается, и дал короткую очередь из автомата в его сторону. Наум, как и учил его Михаил, быстро откатился в сторону и снова стал продвигаться вперед зигзагами. Как ни странно, по нему больше не стреляли.

«Не расслабляйся, – сказал себе мысленно Наум. – Он, может, ждет, когда ты подойдешь поближе. Ты ведь не можешь знать, как сильно ты его ранил. Поэтому нужно быть бдительным».

Осторожно он приближался к тому месту, где, как он думал, находился бандит. Но его там не оказалось. Наум почувствовал, что вся его форма на животе стала мокрой. По всей видимости, он вполз в лужу крови, которая осталась от раненого боевика. Но куда он делся?

«Элизабет!» – мелькнула мысль, и Наум, позабыв о страхе за свою жизнь, вскочил и кинулся в сторону овражка, в котором оставил девушку.

Бандит, несмотря на ранение, оказался проворным и хитрым. Он успел заметить то место, где прятались Наум и раненая, и теперь, зная, что девушка одна, решил обезопасить себя, взяв ее в заложницы. Когда Наум добежал до овражка, бандит был уже там и сидел, прикрываясь телом девушки. Элизабет Луна была без сознания. Это Наум определил сразу, хотя и было уже довольно темно.

– Это что, девка, что ли? – рассмеялся бандит, наставив свой автомат на Наума.

– Отпусти ее. – Голос Наума дрогнул.

– А ты что, имеешь на нее виды?

Голос говорящего вдруг показался Науму знакомым.

– Она ранена, как и ты, – стараясь не выдать волнения, ответил он. – Я могу перевязать и тебя. Я знаю, ты потерял много крови. Тебе не хватит надолго сил.

– На сколько-то еще хватит, а потом я заберу с собой и тебя, и ее.

– Почему в тебе столько ненависти? – удивился Наум. – Ведь мы живем в одной стране. Нам с тобой нечего делить. Я узнал тебя по голосу. Ты был в Бангао, привез своего племянника в больницу, а потом ограбил склад с гуманитарной помощью.

Недолгое молчание прервалось тихим смешком:

– А, так это ты, доктор… Я тебя не узнал в военной форме. Ты ушел из полиции в армию?

– Да, – ответил Наум. – Ушел, чтобы не позволить таким, как ты, убивать, насиловать и грабить, оставляя по всей стране сирот и голодных детей.

– Тебе нужно было идти в проповедники, а не в армейцы, – усмехнулся бандит. – Проповедовать у тебя получается лучше, чем воевать.

– Ты знаешь, что твою сестру Эсти убили? – спросил Наум.

Он хотел отвлечь бандита разговором, а сам шаг за шагом продвигался ближе к нему и девушке. План его был прост – как можно ближе подойти к бандиту и неожиданно напасть на него. Но тот был настороже и, дернув дулом автомата в его сторону, приказал: