Сердечко замерло в груди, боясь трепыхнуться, дабы своим неосторожным звуком ненароком не привлечь к себе внимание. Дышать я, кажется, разучилась в одно мгновение. Замерла. Затихла. Осознала.

— Ты ударила царственную особу по лицу? — вопросил наследник. Глаза медленно сузились, образуя злобную, направленную на меня, щель. Урсул оторвал взгляд от моего тела и выпрямился. Мгновение. Передо мной стоял очень недовольный представитель морской расы и прожигал взглядом. Куда подевался противный, склизкий морской червяк?! Верните его обратно! Скажу честно — я испугалась. Плавник затрепетал в ожидании возмездия, а вторые девяносто самопроизвольно поджались, опасаясь не иначе как сильного, ощутимого пинка под самые чешуйки. Страх — это такое неконтролируемое чувство, которое заставляет нас идти на необдуманные поступки и действия, лишь бы сохранить свою «раковинку» в целостности и сохранности. Так произошло и со мной. Ритмично вращая глазами и молниеносно пряча руки за спину, нет источника бед — нет и проблемы, тихонько пропищала:

— Урсул Важный, я хотела слегка разнообразить наши сексуальные игрища! — возмущение явно проступило на лице. Честное слово, сама бы поверила настолько огорченно и в то же время реалистично изогнулась физиономия, голосок задрожал от еле-еле сдерживаемой обиды, а ручки зачесались за спиной, надеясь «выступить» на бис. Вот что с нами делает жажда жизни!

— Солярия, — с придыханием произнес наследник морского престола. Но момент, увы, был упущен. А я почувствовала безнаказанность и полнейшую власть над ситуацией и продолжила разыгрывать спектакль, не подозревая о таланте, скрытом в глубинах моей души.

— Как ты мог, А'Урс, так оскорбить меня — преданную престолу всем сердцем сельдь! — светящиеся капельки — специфические выделения из глаз — заструились по щекам, смешиваясь с окружающей средой. Русалки, будь то мужские особи или женские, бояться проявления эмоций. Мы холодны, расчетливы и предсказуемы. Любое проявление чувств нас несказанно пугает, завораживает своей неправильностью, вводит в состояние аффекта. Горящие искры из глаз — слезы, одно из самых верных признаков эмоциональной нестабильности и надвигающейся бури из взрывоопасных, не контролируемых душевных порывов. Что ж, Урсул Важный, ты доигрался! Сейчас одна маленькая сельдь покажет тебе, где раки зимуют!

Для правдоподобности пошмыгала носом и, плавно начиная с низкой ноты, завыла, усиливая вопль. Урсул задрожал всем телом, аккуратно притягивая подрагивающий хвостовой плавник и ретировался, стремительно отступая к хрустальной арке, олицетворяющей выход из помещения. Надеюсь, отголосок вездесущего эха будет преследовать его до самых царских покоев.

— А щелчок по выступающей части лица получился знатный. Это приятное воспоминание я сохраню в своем сердце и позже унесу на свободу, — мечтательно закатила глаза, все еще насыщенные фосфоресцирующим пигментом. Мне снова удалось избежать липкие, горячие объятья принца. Уф, чудеса случаются! Спасибо, Святой Урсул, за то, что сохранил мою неприкосновенность, честь и достоинство!

2. ГЛАВА 2. Коронация.

Время стремительно утекало, подобно песку просачиваясь сквозь пальцы. День коронации неумолимо приближался, и мнимое затишье слегка настораживало, вгоняя в состояние легкой меланхолии. Урсул пару раз предпринимал попытки к сближению, продолжая меня побаиваться, по всей видимости, ожидая очередного «слезоизвержения». Но я пребывала в прострации и не стремилась пускать в ход последнее доступное мне женское оружие. Бдительность, естественно, старалась не терять. Не знаю, как объяснить то чувство свободы, эйфории и безудержного полета, что я испытывала, находясь в одиночестве и планируя свое переселение на сушу. Иногда я давала свободу чувствам и, кружась в полнейшей тишине хрустальной залы, выплескивала накопившуюся энергию. Страшно представить, что могло случиться со мной, не будь этих мгновений счастья, раскрепощения и всепоглощающей эйфории, волнами накатывающей на тело и разум. Наверное, непокорные эмоции вырвались бы на свободу, выдавая бедную русалку с головой, а, может, произошел бы огромный взрыв, и тело, переполненное до самого краешка счастьем, лопнуло подобно мыльному пузырю. Но, слава Святому Урсулу, такого коллапса не произошло — жизнь текла, подобно спокойной равнинной речушке, без резких перепадов, водоворотов и прочих катаклизмов. Даже А'Урс, предчувствуя большие перемены, перестал караулить в темных провалах коралловых коридоров, затаившись и ожидая великого праздника — Дня Всех Святых, по стечению обстоятельств совпавшего с коронацией наследника. Конечно, зачем прилагать усилия для того, что скоро само приплывет в руки.