Она знала, что у всех фридайверов, даже самых знаменитых, во время ныряния обязательно появляется чувство страха. И что не надо реагировать на порывы всё бросить и подняться на поверхность. Но она посмотрела наверх, не зная, что этого делать нельзя. И увидела расстояние до поверхности – этот далёкий, освещённый солнцем круглый свод воды над головой, и поддалась панике.

Диана ещё попыталась плыть, и это было последнее, что она успела осознать и сделать. Почувствовав стеснение в груди и неодолимое стремление сделать вздох, она дёрнулась всем телом, потом глаза её перестали видеть, и не было желания всплывать и двигаться куда-то, но она ещё какое-то время продолжала слышать, как в голове, где-то в затылке и в ушах, всё тише и тише стучит чьё-то пылкое сердце…

И она так и не поняла, что шанс не бывает единственным в жизни.

Единственной бывает только жизнь.

****

Глава, которую непременно надо прочитать всякой начинающей царевне перед тем, как ехать на званый пир.

А ещё: о всемирно известных Домах Моды, стильных брендах, непонятных родителях и шарлотке.

Девочки приехали вовремя.

Ровно в десять часов они уже звонили в дверь. Верочка открыла. Сразу с порога начались их обычные ахи, охи, поцелуйчики. Потом Соболькова деланно принюхалась и спросила:

– А чем у тебя так вкусно пахнет, Верунь?

– Секрет хранит Шарлотта, – прошептала Верочка таинственно.

– Ах, моя рыбочка! – воскликнула Пантелеева. – Ты шарлотку для нас затеяла!

– А я привезла колбаски и вина, – сдержанно, с достоинством сообщила Соболькова и прошла в ванную мыть руки.

– А я привезла нектарины и черешню, – крикнула ей вслед Пантелеева.

– Вино у меня тоже есть. А ещё сыр, – сказала Верочка.

– Ох, и загуляем! – вскричала Пантелеева.

Она тоже пошла мыть руки. Скоро из ванной донёсся её голос:

– Вер, у вас плитка со стены совсем осыпалась!

Верочка пошла к ванной, встала в дверях, проговорила скованно:

– Да, но затевать сейчас ремонт так не хочется… Я ещё не до конца оправилась со своим мениском. Да и денег нет.

– Ну и ладно, – тут же согласилась Соболькова. – Она же только на одной стене осыпалась. На других же держится.

Верочка промолчала. Она скользнула в комнату и села за монитор. Девочки тоже разместились в комнате со своими журналами и планшетами и начали проглядывать материалы, которые подобрали заранее. Тишину нарушила Пантелеева.

– «Специалисты утверждают, что стиль любой женщины подпадает под одну из четырёх глобальных категорий, – зачитала она. – Современная женщина или минималистка, или модернистка, или романтик, или традиционалистка».

– Я – романтик, – сказала Верочка, немного подумала и добавила: – И минималистка.

– Ну, подруга, выбирай что-нибудь одно, – проворчала Соболькова.

– Хорошо, я – только романтик, – согласилась Верочка.

– За это надо выпить! – провозгласила Пантелеева, она откинулась на спину и задрыгала ногами.

– Ой! Забыла! – вскричала Верочка и побежала на кухню.

Девчонки хвостиками потянулись за ней. Скоро они расселись по кухне с бокалами красного, планшетами и сырными тарелочками.

– Ну, что там дальше? – спросила Вера.

Пантелеева зачитала с выражением:

– «Девушка-минималистка предпочитает чистый и прямолинейный дизайн в одежде и в интерьере… Для модернистки в утверждении своего внутреннего «я» всегда актуальна экспрессия причудливых узоров и ярких оттенков… Девушка-романтик проявляет свой вкус с помощью простых элементов, но изысканных текстур и сложных сочетаний».

– Ну, всё правильно, значит я – романтик, – перебила её Верочка и спросила: – А фотки романтических нарядов есть?