– Раз уж мы отвлеклись от темы, могу я попросить кое о чем?

– Валяй, – разрешил следователь, проявляя отзывчивость.

– Мы в ресторане, понимаешь? – вкрадчиво начал я. – Когда еще мне выпадет возможность пообедать в таком заведении?

– Ну, продолжай.

– До этого я только раз так шикарно закусывал – в Екатерининском зале в компании Михаила Гутмана и Сергея Иванова. Пообедаю за свой счет, разумеется. Надеюсь, мою кредитку ты не потерял?

– Все здесь, – похлопал по папке Павлов и на минуту задумался над моей просьбой.

Я попытался влезть в его мозги. Может быть, он в эту минуту представил меня с набитым ртом, среди кремлевской роскоши, с орденом на шее, ленточку которого мне с приклеенной улыбкой поправляет на сцене лично глава президентской администрации: «За укрепление законности и правопорядка, за проявленные отвагу и мужество… Поздравляю, Павел Ильич!»

– Не знаю, не знаю. Разве что пока идет допрос свидетелей, – сдался он потихоньку. – Кто обслуживал его в тот вечер? – обратился он к Кватроччи.

– Карло Моретти. Карло, подойди сюда, – позвал его управляющий.

Официант подошел ближе и улыбнулся мне, как старому знакомому, демонстративно щелкнув кнопкой авторучки.

– Не в этот раз, – понял я его. – Могу я сделать заказ?

– В пределах твоей кредитки, – разрешил Павлов.

Карло согнулся в пояснице, готовый принять заказ.

– Спагетти под чесночным соусом, устрицы. Спиртное, как я понял…

– Ты правильно понял, – перебил меня Павлов.

– Это все, Карло.

Официант ушел. Следователь, поддавшийся давлению, посмотрел на меня так, как смотрят на ректора Государственного университета Блата, и продолжил допрос управляющего. Его вопросы носили общий, фоновый характер и касались они, собственно, темы фестиваля Луперкалии. Итальянец, отвечая на них, заметно оживился.

Конец ознакомительного фрагмента.