– Я же сказал, все легенды – потом, – оборвал Лобача Демидов. – Ты-то откуда про гать знаешь?

– Сорока на хвосте принесла, – хмыкнул Игнатич, но все же пояснил: – Мы с ним не то чтобы друзьями были, так, приятелями. Я тоже по лесу много бродяжу, вот и познакомились. Случайно…

Купец скептически цвиркнул зубом. Объяснения Лобача показались ему какими-то фантастичными. Затворник, отшельник, «болотный дух» – и вдруг «подружился» с отставным контрразведчиком. Поверить в такое было не просто трудно, а практически невозможно!

– Темнишь ты чего-то, дядя, – прищурившись, проговорил он, подтягивая ноги под себя. – Что-то здесь нечисто…

Локис сообразил, что командир готовится к прыжку на проводника. Видимо, и тот это понял. Он перехватил свою палку, с которой не расставался, за середину и чуть согнул в коленях ноги, готовясь отразить атаку Купца.

– Погоди, командир, – проговорил Володя, положив руку на плечо Демидова. – Мне эта байка тоже не нравится, но… Давай предположим, в порядке бреда, что это – правда…

– Некогда нам предположениями заниматься! – не дал договорить Володе Демидов. – Мы уже завтра, до полудня, должны быть в Минске!

– Так какого хрена мы тут тогда разборки устраиваем? – слегка повышая голос, сказал Локис. – Ноги в руки – и вперед! На болото! Мужик, на той стороне уже Белоруссия?

– Она, родимая, – криво усмехнулся Лобач. – От болота верст на полсотни глухой лес… А потом лесничества начинаются, озера всякие – цивилизация, одним словом!

Демидов почесал кончик носа, всем своим видом демонстрируя недоверие добровольному проводнику.

– Встали и пошли. – Он решительно поднялся, возвышаясь над кустарником, но почти сразу же упал в него опять и сердито прошипел: – Тихо!!! Там люди. Пять человек. С какими-то тюками… Прут прямо под дымом на ту сторону!

– Дай бинокль! – потребовал Лобач. Его голос вдруг из равнодушно-монотонного сделался жестким.

Демидов машинально повиновался. Приложив окуляры к глазам, Лобач несколько минут рассматривал заболоченную низину и, опуская бинокль, проговорил:

– Контрабандисты местные. С Федотовки на Янушкины хутора идут. Вот только я одного из них узнаю, Федьку Данилюка. Остальные – не нашенские… Точно говорю, что не нашенские!

– Ладно, это не наше дело, – решил Купец, доставая из своей сумки мачете «Тайга». – Пропускаем их мимо и идем по своим делам…

– Не-е-е, – протянул Лобач, опять поднося бинокль к глазам. – Точно не нашенские.

Локис тоже достал бинокль и, наведя на низину, привычно отрегулировал его. Приближенные мощной оптикой неизвестные стали хорошо видны. Они были одеты в камуфляжную форму нового образца, которая совсем недавно была введена в российской армии. За спинами у них были, судя по всему, довольно тяжелые солдатские мешки. Незнакомцы шли уверенно, словно знали дорогу наизусть.

Неожиданно один из них оступился на кочке и, чтобы сохранить равновесие, взмахнул руками. В бинокль Локис четко увидел, как за его спиной мотнулось на брезентовом ружейном ремне что-то вороненое, прямоугольной формы…

– Командир, – громким шепотом позвал он Демидова. – Бросай, на хрен, свои палки. Это не контрабандисты! У одного из них «Вереск»!..

Локис и сам не мог точно сказать, почему у него вырвалась эта фраза. Рассмотреть на таком расстоянии девятимиллиметровый пистолет-пулемет «Вереск» было не просто. Компактное, всего тридцать сантиметров в сложенном состоянии, оружие, некоторые патроны которого запросто пробивали бронежилеты любого класса защиты. Вполне возможно, что у Володи попросту сработала «чуйка», когда он увидел ружейный ремень. И мысль о том, что это не контрабандисты, тоже промелькнула у него в голове автоматически.