– Рожает-рожает, – восторженно сказала Вика.

– Бе… – Степе это уж точно не нравилось, он отошел обратно к ящику и, забравшись на него, стал ждать, чем все закончится.

Козочка заблеяла, Вика восторженно закричала и, выскочив из хлева, побежала в огород.

– Бабушка, Золушка родила! Бабушка!

Теперь Степа видел, что на сене лежало что-то слизкое и дергалось. Козочка повернулась к новорожденному и тут же стала его ни то облизывать, ни то щипать.

– Бе… – брезгливо сказал мальчик.

Этот живой комок приподнял голову, уронил ее и опять приподнял.

– Сейчас бабушка придет, она обмоет его и все будет готово. Подвинься.

– А че он такой мокрый и грязный?

– Дурак, он же родился. По-твоему, козленок в магазине продается? Они, как и люди, рождаются в муках.

– Какие еще муки, что-то не заметил.

– Ну да, у Золушки не так, но ей было больно, зато сейчас она довольная.

– А зачем твоей бабушке бараны, козы, да еще куры.

– Ну с курами понятное дело, яйца и мясо, с баранами шерсть, а у коз, они пуховые.

– Пуховые?

– Ну да, это Кашмирская порода, они для пуха, бабушка их теребит, а пух продает, раньше было шесть, а сейчас осталось четыре.

В хлев зашла бабушка, она поставила ведро с водой и, взяв тряпку, стала обмывать козленка, а после убрала испачканное сено и набросала свежего.

– Ну, все готово, не лезьте, пусть оклемается, – сказала баба Нюра и, вылив воду, ушла обратно в огород.

– Теперь ты стал посвященным и знаешь, откуда берутся козлята.

– Из живота?

– Из живота-живота, – передразнила его Вика. – Откуда им еще браться. Ладно, пойдем, а то еще попадет, бабушка не любит, когда я лезу к козам. Раньше, когда была маленькой, каталась на них, но они прыгают, был еще баран Борька, вот такой огромный, но я его боялась, бодался.

– А у моей бабушки только куры и утки, а кролики в домиках.

– Ладно, пойдем на речку, уже тепло, тут недалеко, может Димка вернулся.

Но Димки в доме не оказалось, Степа надел купальные плавки, накинул рубашку и босиком пошел за Викой.

– У нас тут есть одно местечко, про него мало кто знает, со стороны моста не видно, а там коряги, тут огороды, их весной затапливает и вырастают камыши. Вон, видишь, тут не пройти, все ноги порежешь, нам надо в другую сторону. Когда обойдем, то через огород деда Шуры, выйдем к тропинке. Идем.

Степа остановился и прислушался, это был странный шум, смесь рыка трактора, стрекота кузнечиков и щебета птиц.

– Что стоишь, что-то увидел? – спросила девочка.

– Нет, а мне тут нравится.

– Еще бы, мне тоже, вот только бабушка считает, что надо в огороде работать. Раньше напрягала, а теперь отмахнулась. Мы только помогаем ей окучивать, вон, видишь, какие плантации картошки, а осенью выкапываем.

Плутая по узкой тропинке, они вышли к речке, тут был установлен небольшой мостик, с которого можно нырять в воду.

– Ну вот мы и пришли. Ты вон туда не плавай, там коряги. А ты вообще умеешь плавать?

– Да, правда, не очень и по-собачьи.

– Ха-ха… – засмеялась Вика.

– А ты хорошо плаваешь?

– Нет, тоже по-собачьи, пробовала вот так, – и она замахала руками, – но не очень, ладно, пойдем, водичка еще холодная, но ты ведь не боишься?

– Нет, – решительно сказал Степа и, опустив ногу в воду, вздрогнул. – Она же холоднючая.

– Ну извини, забыла подогреть. Отойди. Аааа!!!

Вика закричала и с разбега прыгнула в воду.

– Аааа!!! – закричал Степа и прыгнул вслед за ней.

– Круто, плыви сюда, тут течение тише и теплее, – крикнула Вика.

Минут пять они барахтались в воде, а после вылезли и растянулись на досках.

– Я потом тебе покажу наше фирменное место, их правда несколько, это всех ближе. За мостом есть поворот, там песок, и ивы растут, но туда надо плыть, все берега в крапиве, а вот за дамбой, это там, – Вика махнула рукой в сторону, куда текла вода. – Есть еще одно место, раньше из реки добывали песок. Сейчас там глубоко, но зато вода спокойная и можно прямо с берега прыгать. И вообще тут круто, тебе тоже понравится. Раньше деревня было больше, но после Горбачева свиноферму закрыли, сейчас там ничего нет. Еще коровники остались, выращивали породистых коров.