«Ты умная девочка. Но будь внимательнее. Ты сама позволила собой управлять. Поэтому тебе не на кого жаловаться».

«Да, аррграу, я понимаю. Я ни на кого не собираюсь жаловаться».

Да нужны они мне, дурехи малолетние.

А внимательнее я буду, тут она права. Развели-то меня как простоквашу. Никто ведь не говорил: «Леди Диндэниэль, идите к троллю». Стрекоза воспользовалась тем, что в список невест попала Лиидия, и обставила все с мастерством опытного манипулятора. А еще я сама слишком много думала на тему властелина, жениха и троллей. Вот и отреагировала как новобранец на команду «бегом!».

Паучиха еще раз царственно кивнула и уже совсем было собралась повернуться и отбыть по своим делам, когда я ее окликнула:

«Аррграу, простите… вы не могли бы подсказать мне, как в гареме принято предохраняться от нежелательной беременности?»

Меня пронзили фирменным царским рентгеном до самых пяток, скептически выгнули бровь и одарили следующей фразой: «Это не твоя забота. У двуногих все решает мужчина».

После этого исторического залпа крейсер «Аррграу» развернулся на сто восемьдесят градусов и отбыл вертикально вверх по стене.

И понимай, как хочешь… то ли властелин у нас со встроенным презервативом, который он по желанию отключает, то ли тут у них аборты делают по решению высшей инстанции, то ли… то ли вообще не пойми что.

Ниточку мне, что ли, повязать на запястье, чтобы в следующий раз не забыть поинтересоваться этим вопросом до секса, а не после него? Хотя… тогда эту ниточку надо не на запястье повязывать, а на какое-нибудь другое место.

Повздыхала и пошла мыться, завтракать, учиться… ну и так далее. В конце концов, вот прямо сейчас я ничего изменить не могу, так чего прыгать? Хотя я помню, конечно, как оно бывало… умение накрутить себя до звездочек в глазах присуще каждой женщине.

У меня просто с возрастом прошло.

Я перестала загадывать сначала на десятки лет вперед, потом даже на год… радовалась тому, что есть. А после того, как умерла, причем в самый неожиданный и, как мне казалось, неподходящий момент, какая-то кнопочка в мозгу, отвечающая за «страх перед будущим» и «Ах, как хорошо было вчера, сегодня, только что, но что же будет завтра? Вдруг хуже?!», сломалась окончательно.

Я всегда завидовала нашей кошке — вот кто совершенно не помнил прошлых огорчений и не парился, будет ли завтра в миске корм, или придет армагеддец и все кошачьи консервы разом закончатся. Поела? Погладили? Солнышко нагрело подоконник? Мур-мур-мур, а все остальное не имеет значения.

Вот и я неожиданно для себя познала кошачий дзен. Что у нас по плану? Самогонный аппарат из двух кастрюль? Ура экспериментам и фруктовому изобилию! И по Ришшике я, оказывается, успела соскучиться.

Странно, но мне было даже не интересно, зачем феечка и дриада меня подставили и на что они рассчитывали. Скорее всего, надеялись довести меня, наконец, до истерики. Они уже столько раз пытались, а у них никак не получалось. Вот и решили рискнуть, тем более повод такой удачный подвернулся, вот паразитки и не удержались.

Следующие три дня прошли весело. Во-первых, я выбрала в музыкальном классе какую-то местную помесь мандолины и балалайки. Не такую большую, как гитара, но крепкую и удобную. И демонстративно носила ее везде с собой. Этого хватало для того, чтобы малолетки с моего этажа шушукались поодаль, иногда кидали язвительные замечания, но ближе не лезли.

Правда, на меня посыпался град каких-то мелких неприятностей, вроде густо наперченного супа, вымазанного чем-то липким и жирным сиденья стула в столовой, совершенно расстроенного инструмента перед занятием, сломанных карандашей и прочего подросткового творчества.