Ужас, страх, беспокойство, желание. Я сбит с толку. Ее ладонь на моей руке, когда она говорит:

– Надеюсь, смогу объяснить позже. Но ты уже понял. Сейчас вам надо бежать.

Черт!

Поворачиваюсь налево, к Иану, шепчу:

– Все, брат, ретируемся.

Иан смотрит на меня, его глаза на секунду расширяются, потом он хватает Лили за руку и командует:

– Марш! БЕГОМ!

Грохочет выстрел и… тишина.

Все вокруг вдруг резко затормаживается. Все движения вязнут в тишине, как при замедленном воспроизведении. Я даже могу видеть пулю: как она летит, неотвратимо, мощно, прямо Джульетте в лоб.

И ударяется с глухим чмоканьем.

Я едва дышу. Испуг рвется наружу. Развязка наступает быстро, очень быстро, я без понятия, что будет дальше. Надо уносить ноги, надо удирать отсюда ко всем чертям немедленно, но – не знаю почему, я не могу заставить свои ноги двигаться. Не могу заставить себя отвести взгляд.

Никто не может.

Толпа хранит мертвое молчание. Люди таращатся на Джульетту. Похоже, они не поверили слухам. Похоже, решили убедиться лично: семнадцатилетняя девушка действительно смогла убить самого страшного за всю историю деспота, а теперь стоит перед толпой и после неудавшегося покушения сдирает со лба пулю, словно прихлопнутую муху.

Подозреваю, теперь они убедились в правдивости слухов.

А вот Джульетта, кажется, не на шутку рассердилась. Она с удивлением и гневом смотрит на расплющенную пулю в своей руке. Издали та похожа на помятую монетку. Джульетта с отвращением бросает ее на пол. Звук от встречи металла с камнем звонкий. Изысканный.

И тут началось…

Толпа совсем свихнулась. Все вскакивают с мест, выкрикивая угрозы и ругательства, выхватывают оружие, а у меня в голове: Откуда, черт побери, они это взяли? Как они это пронесли? Кто нас предал?

Грохот выстрелов взрывает воздух.

Громко чертыхаясь, бросаюсь к Каслу на защиту – как вдруг слышу. Я слышу прежде, чем вижу. Удивленный вздох. Тяжелый стук. Вибрацию под ногами.

Брендан лежит на земле.

Уинстон всхлипывает. Я отчаянно прорываюсь сквозь строй товарищей, падаю на колени, бегло осматриваю Брендана. Он ранен в плечо. Легко. С ним будет все хорошо.

Бросаю Уинстону пузырек с пилюлями и говорю, чтобы закинул несколько Брендану в рот, говорю, чтобы он зажал рану, убеждаю его, что Брендан поправится, нужно только отнести его к Соне и Саре, как вдруг…

Меня будто громом стукнуло.

Ведь я же знаю эту девушку.

В панике оглядываюсь, кричу:

– Джульетта, НЕТ!

Но у нее уже отказали тормоза.

Она кричит.

Кажется, выкрикивает слова. Да, слова. И она их кричит, кричит яростно, во всю мощь своих легких. И… я не верю глазам – она будто… взрывается, сея вокруг разрушения.

Все происходящее похоже на сон.

Конечно, я знал о силе Джульетты – и знал, что мы не до конца ее исследовали, – однако и представить не мог, что она способна на такое.

Вот такое:

По потолку змеятся трещины. Сильнейшие толчки сотрясают стены и пол, даже зубы. Под ногами все вибрирует. Люди от потрясения застыли на месте, помещение ходит ходуном. Раскачиваются люстры, свет зловеще мигает. Новый толчок, и три массивные люстры отделяются от потолка и при ударе об пол разбиваются вдребезги.

Хрусталь брызжет во все стороны. Воцаряется полумрак, и трудно что-либо разглядеть. Я смотрю на Джульетту, она застыла с открытым ртом в ужасе от вида разрушений. Я понимаю: она уже молчит. Однако не в силах ничего остановить. Выпустила энергию на волю и теперь…

Та не может бесследно исчезнуть.

Дрожь с новой силой раскалывает пол, разрушает стены, сиденья и людей.

Глазам своим не верю, пока не вижу кровь. Долю секунды все кажется обманом – искалеченные тела с развороченными грудными клетками, подобно раскрытым крыльям бабочки. Все кажется розыгрышем, похожим на дурацкую шутку, на неудачную театральную постановку. Когда же кровь, густая, вязкая, просачивается сквозь одежду и обивку кресел, капает с застывших пальцев, я осознаю: от этого ужаса мы не оправимся никогда.