Тейт тогда смерил ее ледяным взглядом, а она неожиданно подпрыгнула в анатомическом кресле и заявила:

— Мне двадцать. Дядюшка растратил мой фонд, а теперь пытается продать меня вам, чтобы скрыть свои преступления. Я готова сама подписать контракт на своих условиях!

Крупный темноволосый мужчина с холодными серыми глазами уставился на нее, как на редкое животное. Словно банкетка заговорила. Или кулер для воды.

Она снова вздернула голову и добавила:

— Или контракта не будет. Совсем.

Дядюшка взвыл от ужаса, а потом сделал то, чего Алекс подсознательно боялась – вскинул тяжелый кулак над ее головой! А опустить не смог. Тейт перехватил его малозаметным движением, отбросил и низким голосом проговорил:

— Мистер Мэлдон, подождите в приемной. Я хочу закончить разговор с вашей племянницей.

Дядюшка убрался, как побитая собака. А Тейт уставился на Алексию своими глазами, сверкающими, как стальной шелк, и потребовал:

— Расскажи.

Девушка коротко рассказала о себе. О родителях – вполне состоятельных и счастливых. О родственниках, менее удачливых и равнодушных. О гибели мамы и папы в катастрофе по вине пьяного водителя.  О тихом, скучном существовании в рассыпающейся усадьбе.

—Мне было двенадцать, уже не младенец. Дядюшка быстро прибрал к рукам доходы, постоянно упрекал кухарку и мою няню в расточительстве, а сам…

— Он игрок, — кивнул хозяин ледяного офиса, показывая, что знает о проблеме.

— Родители создали фонд для моей учебы, — Алекс старалась говорить ровно, хотя горло перехватывали непролитые слезы. — Этих средств должно было хватить на колледж, на дополнительный курс по истории культуры. Когда я закончила школу, узнала, что фонд пуст. Дядюшка каждый год обещал найти мне деньги, но окончательно запутался.

— Стипендии? – задал вопрос мистер Тейлор.

— Их предлагают спортсменам и технарям, а мне интересно искусство, — пожала плечами Алекс.

— Значит, ради учебы вы готовы пойти на подписание контракта?

— Я не младенец, — вздохнула девушка, — и сразу поняла, что задумал дядя. Только перспектив у меня нет. Поместье разорено и заложено несколько раз.  Без образования и связей я могу устроиться официанткой. И как быстро я окажусь на дне?

— Я понял, — Тейт сделал вид, что задумался, а в Алексии вдруг проснулось тонкое понимание ситуации.

Хотелось умолять. Говорить о няне, кухарке и еще пяти стариках, доживающих свой век в «Серебряной розе», да только девушка молчала. Сжала губы в нитку и молчала. Если этот ледяной мужчина пожелает купить ее, он должен знать, что она умеет быть сдержанной. Молчать. Держать в себе и боль, и обиду, и раздражение.

Пожилые люди, они… мнительные. Болезненно ревнивые. Чувствительные и обидчивые. Ей пришлось научиться ладить со всеми, чтобы без помех убегать в городскую общественную библиотеку и часами изучать всю доступную информацию о художниках, скульпторах, великих архитекторах.

Она перебирала старые подшивки, листала альбомы, со временем смогла купить себе подержанный ноут и оплатить выход в сеть. После изучения великих полотен и скульптур ей приходилось таскать воду для огорода, кормить кур, собирать яйца, молоть кофе и делать еще тысячу ежедневных дел, позволяющих «Серебряной розе» выжить.

— Вы меня заинтересовали, мисс Мэлдон, — после продолжительного молчания заявил мистер Тейлор. – Сейчас я расскажу вам условия контракта, и если они вас устроят, готов буду выслушать ваши. Итак.

Условия оказались немного странными, но вполне понятными.  Контракт на год.  Должность называется «домашняя компаньонка». Проживание в особняке мистера Тейлора или там, где ему будет удобно или необходимо.