– Да, а ты?

Он не ответил. Подошел к ней, прислонился к дверному косяку. Подняла на него глаза и встретила внимательный взгляд. Он смотрел на нее с интересом. Словно впитывал в себя каждое ее слово и движение.

– Почему ты все время такая грустная?

– Разве? – смутилась и уставилась в пол.

– Такая красивая и такая грустная.

Ее словно кипятком обдало. Опасно. Слишком тонкая грань. Ни шагу больше, иначе повернуть назад будет нельзя. Сохранять невозмутимое лицо. Следить за каждым своим словом.

– Скучаю по сыну.

– Жалеешь, что отдала его нам? – задумчиво спросил он.

Она промолчала. Егор схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Словно только в них мог увидеть правду.

– Давай не будем об этом.

К счастью, в эту минуту заплакал малыш. Облегченно выдохнув, она подошла к кроватке. А у самой сердце стучало, как сумасшедшее. Егор продолжал стоять позади, и его взгляд прожигал ей спину.

– Я где-то через час поеду домой, – бросила через плечо, хотя всем своим существом хотела остаться здесь навсегда.

Он ничего не сказал. Оставшееся время Егор хранил невозмутимое выражение лица, в какой-то момент даже показалось, что между ними пробежал холодок.

«А что я, собственно хотела? – спросила себя Ксюша, чувствуя разочарование. – Чтобы он умолял меня остаться? Чтобы говорил приятные слова и держал за руку? Меня никто сюда не приглашал, я пришла сама, навязалась, и еще жду чего-то. Это я должна сказать ему спасибо за то, что позволил так долго побыть с ребенком. А теперь явно дает понять, что я должна отпустить. Смириться и отпустить. Вот на чем мне сейчас нужно сосредоточиться».

Но тело продолжало остро на него реагировать. В тот момент, когда думала, что полностью себя контролирует, не выдержала. В коридоре, уже набросив пиджак на плечи, вдруг подошла к нему со словами:

– Спасибо, что разрешил провести время с ребенком.

– Тебе спасибо за отзывчивость, – ответил он ровно.

– Можно, я еще завтра приду на пару часов, чтобы убедиться, что Кирюше лучше?

Егор посмотрел на нее внимательным взглядом:

– Нет. Не нужно больше приходить. Вообще. Ты и себя мучаешь, и мне неудобно перед женой. Понимаю, ты пожалела, что отдала нам ребенка, но уже ничего не изменить. Ты просто рубишь хвост по частям. Не надо. Я очень тебе благодарен за все, но…

– Я все понимаю, - опустила она глаза и прикусила губу. – Прости.

Схватила сумочку и выскочила из квартиры. Прямо вниз, по ступенькам, не дожидаясь лифта. Не замечая, что с волос слетела заколка. Сердце грохотало в груди, и казалось, она сейчас задохнется. То, как дернулся уголок его рта и какая во взгляде мелькнула обреченность, она, наверное, не забудет никогда. Навсегда останется в памяти. А ей грузом на сердце упадет эта фраза «не нужно больше приходить». Потому что больше всего на свете она хотела услышать совсем другие слова.

10. Глава 9

С момента их последней встречи прошло больше года. Все это время никто из них не решился ни позвонить, ни написать. И порою, когда просматривала справочник и видела знакомые цифры, Ксюша порывалась стереть его номер, но так и не удалила, понимая, что это ничего не изменит. Каждая цифра прочно вбита в сознание. Оттуда стереть невозможно.

Она словно бежала от воспоминаний. Даже сменила район, в котором жила, потому что знала, что могла наткнуться на него в любую минуту – он там работал. Ведь уже наткнулась однажды.

Как-то незадолго до переезда, выходя из супермаркета, она выхватила взглядом знакомую фигуру. Чтобы не попасть в поле его зрения, Ксюша прижалась к холодной стене и осторожно выглянула из-за укрытия. Прижимая ребенка к груди, Егор закрывал багажник. Потом усадил малыша в кресло на переднем сидении, закрепил ремни безопасности и, обойдя машину, сел за руль. Она жадно впивалась в него глазами, отмечая, что Егор ничуть не изменился, даже похорошел. Счастливая улыбка на губах сметала с его лица всю усталость. Он счастлив, любит и заботится о сыне, мальчик в надежных руках. Значит, так было нужно, чтобы она решилась на этот шаг и подарила им счастье. Так себя убеждала Ксюша, но сердце все равно разрывалось.