– Но мне все равно за тебя неспокойно, – вздохнула Регина. – Я же тебя знаю. Ты не сможешь забыть ребенка. Вот так взять и отпустить. Привяжешься ведь. Что тогда делать будешь?

Ксюша не ответила. Но слова полоснули сердце, просто ударили под дых. Она старалась не думать об этом. Ну правда, что она сможет дать ребенку? До переезда в столицу ютилась в небольшом деревенском домишке вместе с родителями, братом и малышкой на руках. Уехала в поисках лучшей жизни, с надеждой, что дочка скоро тоже переберется сюда и наконец все более-менее наладится. И вроде бы начало налаживаться… Пока брату не понадобилась операция. Вот и ввязалась во всю эту историю.

Сейчас, наверное, она в очередной раз искала оправдания, потому что сердце начинало колотиться, когда представляла, как отдаст кроху в чужие руки. А Регина, пусть и не нарочно, но разбередила раны. Нет, сковырнула их будто ржавым гвоздем, так что болеть будет долго…

– Ладно, мне пора, – тихо пролепетала и, отставив кружку с недопитым чаем, поднялась. В кафе вдруг стало невыносимо душно, руки вспотели, на лбу выступила испарина.

– Прости, не хотела задеть, – спохватилась подруга, – просто волнуюсь. Не знаю, как себя вести, что говорить… Такое деликатное дело. В общем, если что – обращайся.

– Ты точно не обижаешься?

– Мне не на что обижаться.

– Спасибо тебе, – крепко обняла ее и направилась к выходу. А у самой слезы на глазах. Вытирала их с остервенением, понимая, что обратной дороги нет. Уже подписала все бумаги. Родит через полгода, получит остаток гонорара, и вычеркнет этот отрезок из жизни.

Только бы продержаться эти шесть месяцев! Не привязаться, не полюбить малыша, который живет внутри нее. Почему-то была уверена, что родится мальчик. Крепкий, сильный и своенравный. Она подарит ему счастливую жизнь, только эта мысль и утешала.

Погладив еще незаметный живот, Ксюша двинулась вперед по дорожке.

«Только бы продержаться эти полгода…» – стучало в голове.

– Ксюха, тормози!

Она замерла, услышав знакомый голос. Что здесь делает Егор?

Стоп, она же сама назвала ему адрес, когда он звонил час назад. Встречаться с ними два раза в неделю – такой был уговор. Правда, на этом настоял отец ребенка, Клавдия как-то не особо хотела поддерживать контакт, возможно переживала. Первый ребенок, как-никак. Женщина без конца читала разные статьи о беременности и при встрече всегда раздавала кучу советов, один нелепее другого.

Ксюша обернулась. Супружеская пара стояла у другого входа в парк. Егор приветливо помахал ей рукой. Как всегда, одетый в свободном стиле, позитивный, молодой, а рядом – Клавдия.

Нет, не та мягкая и улыбчивая шатенка, которая жила в воображении Ксюши до момента знакомства с Удальцовыми. Другая.

У этой волевые черты лица, жесткая линия губ. Весь образ продуман до мелочей. Как будто главное – внешность, а не то, что внутри. Чтобы обертка была красивая, фантик. А, возможно, Клавдии просто не хочется, чтобы возраст бросался в глаза. Ведь она старше Егора на одиннадцать лет. Ему тридцать один, ей – сорок два.

Впрочем, выглядит она гораздо моложе. Вьющиеся темные кудри до плеч стильно уложены, кожа гладкая, ухоженная, на которой практически не видны возрастные изменения. На женщине ярко-красные кюлоты[1], которые очень удачно сочетаются с белой блузой. Темные очки, черная сумка, дорогие туфли – ничего лишнего, все к месту. И все в ней было бы безупречно, если бы не приклеенная на губы широкая улыбка, резко контрастирующая с неприязненным взглядом. Внешне – сама доброжелательность, а на самом деле...