Прихватив бутылочку красного (предпочитаю грузинские вина), я решила обдумать ситуацию. Открыть и прочитать его послание не хватало мужества, поэтому мысль, что «прием на грудь» прибавит сил, показалась мне очень правильной и своевременной.

После целого бокала храбрость вкупе с хладнокровием вернулись ко мне, и я села за компьютер: «Олюшка, родная моя, дорогая моя девочка! Прости за эти годы молчания. Не мог, не посмел написать тебе хоть строчку, но поверь: о тебе думал, скучал и помнил каждый день, каждую минуту все эти годы. Вот уже полгода, как мое семейное положение изменилось, и я, думая об этом, каждый раз вспоминаю твои слова, которые ты сказала мне тогда в Питере: «Лешка, для каждого из нас сверху приготовлен свой сценарий, и если в нем прописано, ты будешь иметь семью, а если нет – то это твоя судьба…» Вот и получается, что это моя судьба. Более того, в моей бестолковой жизни была лишь одна женщина, которую я в погоне за каким-то призрачным счастьем потерял. Это ты, Олюшка. Родная, ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую! Любил тебя, люблю и не могу поверить, что тебя в моей жизни нет уже целых два года, как не было и в тех прошедших. Всех этих лет вполне достаточно, чтобы понять, что я не могу существовать без тебя и, пусть даже на расстоянии, все равно хочу быть в твоей судьбе. Осознание того, что с тобой, дорогая, мы никогда уже не сможем соединиться, просто уничтожает меня. Даже не смею просить тебя дать мне еще один шанс. Я очень тебя люблю. Всё, что написал, чистая правда, и как говорил раньше, повторю еще тысячу раз: ты в моей душе и в моем сердце навсегда! Прости меня за ту боль, которую причинил тебе. Надеюсь получить прощение и весточку от тебя. Целую. Обнимаю. Твой непутевый Алексей».

Последние строчки Лешиного письма стали расплываться от слез. Я тихо плакала, ведь все эти два года по-прежнему любила и ждала. Вычеркнуть его из своей жизни не смогла, не сумела. Вот тебе и сильная женщина. Да слабей меня, наверное, никого на этом свете нет! Всегда знала, чувствовала, что он не сможет меня забыть, несмотря ни на что, ведь наша с ним связь тянется еще из прошлой жизни. Перед глазами пронеслись все эти почти сорок лет, которые мы знали друг друга: вот мы первоклассники; вот 80-е – наша грустная встреча в Ленинграде; вот нулевые – и новая встреча, но уже в Петербурге – самая счастливая, и наша первая с ним близость за все эти годы; а вот наша последняя, кошмарная, драматичная, даже трагическая, встреча на Севере и мой неудавшийся сюрприз и, наконец, наша переписка, полная любви и нежности. Столько всего было в наших отношениях, и лишь одно осталось неизменным – моя любовь к нему. С годами она не потускнела… Дыхание перехватило. «Как же так, – подумала я, – что же мы, дураки, наделали?! Ведь друг без друга наше существование невозможно».

Надо было успокоиться, и в ход пошел второй бокал, а затем и третий.

Назавтра позвонила маме и прочитала ей Алешкино письмо.

– Не знаю, что тебе и сказать, Олечка, не знаю. Делай, как подсказывает сердце. Лишь бы ты была счастлива. Я так хочу, чтобы в твоей жизни появился настоящий друг, который поддержал бы тебя, когда нас не будет, – она заплакала, и я, как всегда, вместе с ней.

Ответить сразу не смогла. Следовало собраться с мыслями.

«Здравствуй, Алеша! Спасибо за письмо. Простила тебя давно, почти два года назад, когда уезжала с твоего неудавшегося юбилея. Благодарю, что не только не забыл меня, но и помнил все эти долгие годы, как видишь, и я тебя тоже. Давай попробуем оставить все размолвки в прошлой жизни. Видимо, действительно никуда нам на этом свете друг от друга не деться. Я рада, что ты снова появился в моей жизни. Обнимаю тебя, Оля».